У существительныхъ второго склоненія, или склоненія на *ā, въ родительномъ падежѣ множественнаго числа нулевое окончаніе (на письмѣ -ъ, -ь, оснóвное й): ложекъ, бумагъ, кухонь (допустимо также вишень, пашень), затѣй, идей и др. Значительно рѣже въ той же позиціи можетъ быть окончаніе -ей: тлей, ханжей, мямлей, западней, тётей (также тёть) и др. Такое окончаніе принимаютъ преимущественно односложныя и двусложныя слова мягкой или смѣшанной основы, часто съ нѣсколькими согласными на концѣ основы: при нулевомъ окончаніи «закроются» два и больше согласныхъ звука, отчего слово хуже воспримется. Если въ случаѣ съ мямлями и западнями можно вставить бѣглый гласный между согласными и образовать формы мямель, западень, то съ ханжами такъ затруднительно поступить, возможная «нулевая» форма — ханжъ. Для односложныхъ существительныхъ мягкой основы окончаніе -ей является почти единственной возможностью образовать форму родительнаго падежа множественнаго числа. Для существительныхъ на твёрдую основу единственный путь преодолѣть нагроможденіе согласныхъ звуковъ въ концѣ слова — появленіе бѣглаго гласнаго, поскольку окончаніе -ей послѣ твёрдой основы не появляется. Это явленіе наблюдается въ женскихъ отчествахъ: Александровенъ, Николаевенъ, Филипповенъ — [е] появляется только въ родительномъ падежѣ множественнаго числа. Всегда ли можно «открывать» бѣглый гласный — непростой вопросъ. Въ женскихъ отчествахъ — нужно, хотя у геніальнаго Ѳёдора Михайловича Достоевскаго есть предложеніе: «Да мало ль Настасій Филипповнъ!»*; это необходимо сохранять при переизданіи. Злоупотреблять окончаніемъ -ей не слѣдуетъ, ибо оно свойственно третьему склоненію и позволяетъ отличить третье отъ второго: пѣснь — пѣсней, пѣсня — пѣсенъ. Трудность возможна съ односложными существительными твёрдой основы. Удареніе стоитъ на окончаніи: тьмá, мглá, мздá, згá, хнá, — въ родительномъ падежѣ гласный изъ окончанія пропадаетъ; долженъ гдѣ-то появиться иной гласный. Съ тьмою вопросъ легко разрѣшается: въ древнерусскомъ это не только существительное, но и простое числительное, на его основѣ образуется составное числительное тьма темъ. Во тьмѣ открывается слогъ, и возникаетъ бѣглый [е] — темъ. Здѣсь не появляется ё, поскольку слово старославянское (ср. перстъ и напёрстокъ). Для остальныхъ существительныхъ возможность образовать родительный падежъ множественнаго числа — появленіе гласнаго въ корнѣ: зга — зогъ, хна — хонъ (болг. къна), мгла — меглъ (др.-рус. мьгла), мзда — мездъ (др.-рус. мьзда). Сергѣй Владиміровичъ Петровъ пошёлъ по иному пути. Чешскому и словацкому языкамъ свойственны слоговые согласные, можно составлять словосочетанія и цѣлыя предложенія, гдѣ однѣ согласныя присутствуютъ, напримѣръ: Strč čtvrtʼ prst skrz krk ‘Просунь палецъ сквозь горло’. Видимо, Петровъ рѣшилъ использовать чешско-словацкій образецъ для одного-единственнаго слова, встрѣчающагося въ «Азѣ». Въ явленіи третьемъ читаемъ: «И тьмы мгновенныхъ мглъ полѣзли изъ углໆ. Здѣсь [л] слоговой, хотя слоговые согласные несвойственны русскому языку. Случай уникальный. Возможно, будущіе изслѣдователи остановятся на мглахъ Петрова и станутъ приводить данный примѣръ какъ особое слогообразованіе. Одно можно сказать: запрета на образованіе формъ мглъ со слоговымъ [л] и мздъ со слоговымъ [м] не имѣется, хотя въ качествѣ рекомендуемыхъ предлагать ихъ однозначно не слѣдуетъ. * Ѳ. М. Достоевскій. Идіотъ // ПСС. Т. VІІІ. Петрозаводскъ: ПетрГУ, 2009. С. 14. † Я. Азумлевъ (С. В. Петровъ). Азъ. Магаданъ: Новое Время, 2024. С. 88.