Проще страдать, чем попросить помощь На прошлой неделе мне сделали операцию, и я неделю провела под наблюдением врачей в Военно-медицинской академии. (Всё прошло благополучно; сейчас я хорошо, бодро). Больничная палата — социальная общность живая и динамичная, можно много интересного пронаблюдать. Вот что там, например, происходило. *** Жена артиллериста, героическая мать троих детей, спустя сутки после полостной операции. Тихо, в подушку, жалуется на боль, страдание написано на её лице. Говорит: "Господи, за что". Иногда издаёт долгий стон, пытается найти положение, в котором будет легче. В палату заходит врач; женщина торопливо ложится в "подобающую" позу. Врач спрашивает: — Как дела? Женщина натягивает на лицо улыбку: — Хорошо. "Да ë-моё", — думаю я и вмешиваюсь: — Страдает и говорит "хорошо". Только что говорила, что больно. Врач подробно расспрашивает, зовёт медсестру, медсестра делает укол обезбола. Минут через двадцать женщине становится легче, и она улыбается уже искренне. *** Пожилая женщина лежит под капельницей. Капельница заканчивается, приходит медсестра, чтобы поставить следующий препарат. — Вы же в уборную хотели, — напоминаю женщине. — Сейчас самое время. Медсестра говорит: — Сходите, я подожду. Женщина: — Да ну что вы, я потерплю. Внутренне ору. Потерпит?! Со швами на пузе?! Да что с нами не так?! *** Другая пациентка выписывается, собирает сумку. Сумка тяжёлая. После операции нельзя таскать тяжести. — Можно, наверное, попросить санитарку, чтоб донесла до проходной. — Ну что же я — буду её напрягать? Проходит десять минут. Женщина входит в палату и улыбается: — Санитарка поможет. Да, она передумала. И есть в этом удивительная лёгкость: попросить помощь и принять её, если дадут. Да, возможно, кто-то этим отяготится. Да, возможно, кому-то некогда. Да, возможно, на нас всем пофиг. На отдельного человека и так всем пофиг, отдельный человек ещё и просить стесняется! *** Самый ироничный эпизод произошёл со мной. Мне передали пятилитровую бутыль воды. На территорию Военмеда посторонним проход воспрещён, поэтому передачи оставляют на проходной, а в отделение приносят санитары. Я на третий день после операции; тяжести категорически воспрещены. Вижу в коридоре санитарку с пятилитровой бутылью. В голове появляется мысль, которую я едва не произношу вслух на серьёзных щщах: "ДА ДАВАЙТЕ Я ДОНЕСУ ТЯЖËЛАЯ ЖЕ". Занавес. Только суровые тренировки поведенческого терапевта помогли мне промолчать в этот момент. Это всё — иллюстрации работы правил. Правило, которое породило у меня блестящую мысль взять тяжесть у санитарки, вероятно, не то же самое, что побудило жену артиллериста сказать "Хорошо". Вероятно, правила из эпизодов выше выглядят как-то так: Если больно, не показывай окружающим. Если кто-то о тебе заботится, не заставляй его ждать. Если можешь справиться сам, не проси помощи других. Если кому-то тяжело, предложи помощь. Эти правила вынуждают делать одно и то же: быть удобным и терпеть страдания. На территории Минобороны это выглядит особенно выразительно. Однажды я напишу пьесу по мотивам — очень политически-ангажированную. Пожалуйста, помните: не все правила одинаково полезны!