Обратимся к ранней, еще евразийской, довоенной статье Владимира Ильина по экономике — «Под знаком диалектики», посвященная попытке евразийской критике-преодоления марксистской политэкономии — неожиданно актуальной по проблематике своей. Тут находим предвосхищение идей, ставших популярными в связи с IT. Классический капитализм (система сверхконцентрации капиталов и рабочей силы, эксплуатации, вместе с соответствующими культурными феноменами — атеизмом, стандартизацией, массовым обществом и т. п.) — следствие той централизации, что требует паровая техника, утверждает Ильин. Ему кажется, что такая новая для его эпохи техника как двигатели внутреннего сгорания, электродвигатели и предвидимая беспроволочная энергия обещают децентрализацию, то есть разрушение классического капитализма и в том числе — возвращение «техники» в античном смысле — ручной техники-искусства, возвращения религии и т. п. Притом между концом классического капитализма и этой новой эпохой вероятней всего, прогнозирует Ильин, будет эпоха одичания, катастрофы. «Новая» техника, однако как мы знаем не подсекла капитализма. В чем тогда здесь ошибка? — в редукции социального, политэкономического к технике, в непонимании того, что «базис» вообще и «производительные силы» в частности — это не только не столько технологии. Технологии — в марксистской политэкономии, которую Ильин спешит раскритиковать, не успев толком изучить — производный, вторичный элемент производительной силы, ее внутренний элемент, а не она сама. Лучший тут пример — паровой двигатель, изобретенный еще в Античности: технология была, а индустриальных производительных сил не было; капитализм зарождается как наемный труд, то есть как некая политэкономическая, социальная, а не технологическая новизна — и только уже на этой базе в него имплантируется паровой двигатель как элемент уже состоявшихся производительных сил капитализма. Производительная сила — это ансамбль форм и организации труда, орудий и работников, структуры их связей, их навыков и умений, организационных сценариев : технологии развиваются внутри этих рамок. Различие рабства от колоната, крепостничества от найма — не технологическое, а социальное, политэкономическое; скажем, принципат — надстройка крупного рабовладения, размываемого колонатом, становящимся постепенно крепостничеством, создающим надстройку феодализма (сдвиг в производительных силах — сдвиг производственных отношений — сдвиг надстройки); также и найм заменяя крепостничество подтачивает его надстройку — феодализм, создавая себе собственную надстройку — модерное государство; все это — не технологические, а политэкономические изменения. Скажем, связка наемного труда и капитала, выступающая основанием капитализма предшествует индустриальной революции и, собственно, инициирует ее; смена рабовладения на труд лично свободных крестьян, зависимых от феодала, не сопровождается какой-либо технологической новацией, как таковой не требовало и рабовладение при смене предшествующих ему производительных сил; производительная сила — не средство производства, не орудие труда: определенные технологии, средства и орудия создаются и развиваются как потребности определенной производительной силы, а не создают ее; логика производительной силы (т.е. человеческих сообществ) задает логику развития определенных технологий, а не наоборот.⬇️