В субботу, рассказывая про книгу, упомянула рейтинг сложности языков. Мои прекрасные подписчики тут же стали спрашивать, что это за рейтинг такой и как вообще можно вычислить сложность языков. Вопрос абсолютно верный, потому что сложность языка — вещь очень эфемерная. Я уже писала о том, что она напрямую зависит, во-первых, от того, насколько этот язык родственен вашему родному (или иностранным, на которых вы уже говорите). Во-вторых, от ваших особенностей — если у вас не очень хороший слух, то вьетнамскому с его шестью тонами вы точно не обрадуетесь. Рейтинг, о котором пишет Александр Пиперски в «Конструировании языков», был создан американской исследовательницей Джоанной Николс, и в нем она рассмотрела только 68 языков (русский там тоже есть, полный список можно посмотреть в ее книге). При оценке сложности учитывается много параметров. Например: 📝 разнообразие элементов. Если в каком-то языке 5 гласных звуков, а в другом — 25, то второй считается сложнее первого. 📝 выражение значений на уровне слова. Если в языке А некая грамматическая форма образовывается одним способом (например, чтобы сделать множественное число, мы прибавляем к слову окончание -s), а в языке В — десятью способами (к словам одного типа мы прибавляем окончание -s, к словам другого типа — окончание -х, а некоторые слова вообще не похожи сами на себя), то язык В будет сложнее. 📝 выражение значений на уровне текста. Сколько раз мы должны это сделать? Например, в английском словосочетании множественное число будет выражено только в форме существительного, а в русском — и существительного, и прилагательного. Значит, по этому показателю русский будет сложнее английского. Думаю, логика понятна: чем больше у нас в языке звуков, падежей, времен, нерегулярностей и прочих исключений из правил, тем этот язык будет считаться сложнее. ✅ Бонусный факт: оказалось, что более простые языки — это обычно языки с бо́льшим количеством носителей, а более сложные — с меньшим числом носителей. Объяснение предлагается такое: языки, которые широко распространены, многие люди учат во взрослом возрасте, и зачастую делают они это не то чтобы безупречно, просто чтобы хоть как-то общаться. Они упрощают язык, делают ошибки, и потом могут передавать его в таком виде своим детям. Носители, в свою очередь, тоже привыкают к такому «облегченному» формату своего родного языка. Проходят годы, десятилетия, и язык постепенно становится более «доступным». Такая вот гипотеза. P.S. Книжку Николс я пролистала до конца, списка языков в формате именно рейтинга — первое место, второе… — я там не нашла. Она дает кучу таблиц со сравнительной информацией по всем этим языкам: что где есть, где чего нет. Если почитать анализы этой и последующих ее работ, которые сделали другие лингвисты, то можно найти обобщения данных. Говорят, что в верху списка оказываются, например, шумерский язык, язык манггараи, на котором говорят в Австралии, аккадский, баскский язык, еще один австралийский язык дингили и южный сьерра-мивокский, распространенный в Северной Америке. В нижнюю, «простую» часть рейтинга попадают миштекский язык (Мексика), нивхский язык, на котором говорят на Дальнем Востоке (Сахалин), китайский.