ОЛЬГА СТАРУШКО Пробоины Когда «Меркурий» выходил из боя с османами, пробоину борта один матрос решил закрыть собою и, в корпус вмят бревном, остался там. Последний штурм. Обстрел донельзя лютый. Нахимов нам наказывал: стоять! А что в столицах: всё балы-салюты? Ну так судьба у каждого своя. Мы отступаем сквозь огонь и воду: бои да грозы — не до медных труб. Ушли из Севастополя сегодня, и чёрен дым над бухтой поутру. Затоплен флот. Нет горше, братец, лиха. Но тот герой и через годы спас: он корпусом прославленного брига понтонный мост удерживал для нас. Вопросов уйма. Все, как штык, прямые: доколе нам, за мужество и честь, не знать ни званий, ни имён-фамилий, которые у всех ошибок есть? Гранита не достанет, чтобы высечь, кто обречён был оставаться здесь на смерть и плен — все восемьдесят тысяч по берегам у мыса Херсонес. И в девяносто первом нас не спросят. Что мы, когда идёт ко дну страна? И вновь на штурм подкатывает осень. Но родина-то выстоять должна. Её, как прежде, закрываем телом, «Новороссийском», «Курском» и «Москвой». И всё трубит в парадной форме белой архангелов оркестр духовой.