Бойскауты и национализм в Сирии и Ливане, часть 1 В 1930-х годах скаутское движение в Сирии и Ливане заметно политизировалось. В обеих странах скаутские организации объединяли людей с националистическими взглядами, и нередко бывшие бойскауты становились антиколониальными активистами. В частности, из этой среды вышли лидеры таких политических организаций, как движение ан-Нажжаде (осн. 1937) в Ливане и сиро-ливанская Лига националистического действия (осн. 1933). Первые бойскауты в арабском мире появились ещё в 1912 г. в Османской империи. Его основали два мусульманина из Индии, у которых был опыт скаутства в Британии. Их отряд назывался Османские скауты (al-kaššāf al-ʿuṯmānī) и действовал при одной из школ в Ливане. В 1914 году правительство официально признало отряд, однако в годы Первой мировой он прекратил существование, а по итогам войны не стало уже и империи. В 1920 году в Бейруте была основана организация Мусульманские скауты (al-kaššāf al-muslim). Вскоре они установила контакты со бойскаутами в Дамаске и Алеппо, и к 1933 г. в их рядах состояло три тысячи человек, поделённых на 55 отрядов. Первая группа Мусульмансих скаутов появилась в Американском университете Бейрута, но в основном они действовали при школах Исламского благотворительного общества al-Maqāṣid, которое занималось просвещением среди мусульман-суннитов. Мусульманские скауты активно перенимали опыт европейских скаутских движений, ездили на международные слёты и сотрудничали с иностранными товарищами. Так, уже в 1922 г. организацию приняли в Международну скаутскую федерацию. Кроме того, лидеры Мусульманских скаутов опирались на тексты отца-основателя скаутского движения Роберта Баден-Пауэлла, в частности, его книгу Scouting for Boys (1908). В Scouting for Boys подчёркивается важность как физического, так и нравственного развития молодёжи. И ценности вроде верности «Богу и королю», которые продвигал британец Баден-Пауэлл, было не так сложно переосмыслить на исламский манер. Ислам подавался как неотъемлемая часть жизни скаута; быть хорошим скаутом значило быть хорошим мусульманином. В то же время Мусульманские скауты привлекали националистически настроенную молодёжь, которая хотела независимости от Франции и объединения Ливана с Сирией. Вероятно, одним из факторов политизации скаутов была связь их движения со школами al-Maqāṣid. Дело в том, что в межвоенный период национализм активно проникал в школы и университеты: и (пан-)арабские, и ливанские, и (пан-)сирийские националисты рекрутировали сторонников в основном среди преподавателей, учителей и учачихся. В преимущественно суннитских школах al-Maqāṣid доминировал арабский национализм, весьма популярный среди ливанских суннитов. Французских колониальных чиновников волновало, что Мусульманскиие скауты проявляли настойчивый интерес к униформе, военным упражнениям, жёстким иерархиям и политике. Это не могло не вызывать опасений, особенно если учитывать, что как раз в 1930-х военизированные молодёжные движения стали играть заметную роль в уличной политике Дамаска, Алеппо и Бейрута. Их парады нередко перерастали в потасовки с полицией или друг с другом. В 1934 году Франция заставила Мусульманских скаутов из Ливана и Сирии разделиться на две организации. Сирийская ветвь влились в официальное скаутское движение Сирии, которое было светским, а их ливанские товарищи сохранили старое название, а также конфессиональную и политическую ориентацию. (Jennifer M. Dueck, A Muslim Jamboree: Scouting and Youth Culture in Lebanon under the French Mandate)