Мнимая объективность, реальная ангажированность. Начнём с тезиса:
Любая наука, встроенная в общество, наука «институализированная», наука обществом признанная и одобренная, есть — с необходимостью! — апологетика этого общества. Так, Средневековье имело своих — и многочисленных — учёных, отстаивающих птолемееву геоцентрическую систему мира, тысячью опосредований связанную с самим средневековым обществом, помогающую идеологически обосновывать его.
Пришедшее на смену Средневековью новое общество — давно уже переставшее быть новым — имеет сейчас таких же учёных.
Возьмём известнейшего социолога Карла
Мангейма и всего одну его цитату:
«
Новая военная техника делает возможной большую концентрацию силы в руках меньшинства по сравнению с любым предшествующим периодом. В то время как в XVIII и XIX веках армии были вооружены винтовками, в наше время они оснащены бомбами, самолетами, газом и механизированной техникой. Человек, вооруженный винтовкой, представляет опасность лишь для нескольких человек, человек, вооруженный бомбой, угрожает жизни тысяч людей. Таким образом, модернизация военной технологии в наш век увеличивает шансы правления меньшинства».
(Из работы «Диагноз нашего времени»).
Перед нами очень показательный пример защиты капитализма.
И пусть вас не вводит в заблуждение мнимо оппозиционная, критическая интонация лево-либерального социолога. Под видом критики буржуазного порядка, перешедшего от винтовки к боевым газам и к «ядрёной бомбе»,
Мангейм проводит косвенную, непрямую — и оттого более эффективную! — апологетику этого status quo.
Это же техника! — говорит
Мангейм, — это же научный прогресс привёл к всё более чудовищным средствам разрушения! И подразумевает: как же можно спорить с научно-техническим прогрессом?! Остаётся лишь скорбно склонить голову перед трагической неизбежностью капитализма, ставящего весь мир на грань уничтожения.
Но это всё ложь (сознательная, или нет — неважно). Разберём её по пунктам.
Во-первых:
Мангейм фетишизирует технику — как будто она развивается сама по себе. В реальности, это следствие отношений производства, инструмент его. Но об этих отношениях — подавления и господства — наш «учёный» молчит. Он вообще молчит об экономике — она в социологии выведена за скобку, выселена, как непристойная девица, за «101-й километр».
Во-вторых,
Мангейм ничего не говорит о том, как же эти общественные отношения привели к эволюции винтовки в современную машину смерти.
В-третьих, он хитро манипулирует самим фактом возросшей смертоносности. Дескать: ну, вы только посмотрите на эти арсеналы мировых правительств! — куда уж народам тягаться с империалистами, владеющими этими средствами смертоубийства! Коренные изменения status quo потому, якобы, невозможны. Но обман слишком на поверхности: да, ружьё слабо против бомбы — но точно так же ружьё было в своё время сильно против безоружной массы. Что ни разу не помогло ancient regime ни во Франции 1789, ни в России 1917 года. Просто одна и та же условная винтовка переходила из рук старого порядка к сторонникам нового.
Концентрация смертоносного оружия в истории ещё ни разу не защитила старый порядок — если ему на смену шёл порядок новый, необходимый исторически.
Мангейм не может этого не понимать и потому просто софистически фальсифицирует историю, чтобы обосновать незыблемость столь уважаемого им англо-американского империализма. И всё это — под видом критики и объективности, конечно!
Можно продолжать, но главное ясно: нет беспристрастной науки, мнимая объективность учёных — лишь прикрытие для ангажированности. Вопрос, как и всегда, в конкретике — на чьей стороне эта ангажированность. Всякая наука, встроенная в идеологическую иерархию буржуазного общества — социология в этом плане весьма показательна — есть апология этой (своей!) иерархии, этого (своего!) общества.
…Но кто сейчас помнит легионы тех геоцентристов?
#Мангейм #апологетика #империализм