Изгибы советских биографий в зеркалах электронных баз По случайному совпадению ровно в тот же день, когда на BBC вышло расследование про Абатурова-Коробкову, в научном журнале с грозным названием Slavic Military Studies вышла наша с историком Ирой Махаловой статья (а точнее, Ирина статья со мной на подпевках) о реконструкции биографий советских граждан при помощи пересечения разных биографических баз. Эта статья — один из моих редких выходов с цифрогуманитарными методами в область исторических исследований. С расследованием об Абатурове статью роднит то, что в обоих случаях как источник использовались базы участников ВОВ, оцифрованные Минобороны (как помнят внимательные читатели, у Абатурова там нашелся дедушка). Ну и, наверно, некоторый общий вывод о том, насколько живой человек (в отличие от лакированных парадных биографий) ситуативен, изменчив и адаптивен. В нашем исследовании мы использовали разные базы по ВОВ для полуавтоматическиого поиска людей, чьи биографические факты не бьются друг с другом. И чьи полные биографии, будучи собранными воедино при содействии цифровых методов, совершенно не укладываются в шаблонно-героические нарративы гос-официоза о безупречных “героях” и ужасных “предателях”. Вот представьте, что есть у вас в базе участников ВОВ некий человек с довольно редкой комбинацией имени, фамилии и отчества (скажем, Иосиф Алиевич Лебедь), а также с датой и местом рождения, ну и местом призыва на войну. И есть на него, например, донесение о безвозвратных потерях — погиб, мол, в октябре 1944, похоронен в такой-то чешской деревне в могиле номер 5 возле церкви (так и писали, время военное, не до бюрократии). Вроде ничего необычного… пока в другой базе, на этот раз уже содержащей имена подсудимых на послевоенных процессах по коллаборационизму, не всплывает такой же точно Иосиф Алиевич Лебедь, найденный по полному совпадению ФИО и года рождения. Ну и совпадение места призыва уже не оставляет сомнений. И выясняется, что в 1949 году вполне живого Лебедя допрашивали о его службе в немецкой полиции во время оккупации в 1941 году. То есть в 1941 Лебедь был полицаем, а в 1944 после деоккупации был призван в РККА и успел повоевать на правильной стороне. И что особенно пикантно, в другой базе ВОВ обнаруживается, что уже в 1986 все тот же Иосиф Алиевич Лебедь получил Орден Отечественной войны II степени (их тогда на 40-летие Победы выдали всем дожившим ветеранам). Таких биографий мы нашли не одну, а героическая Ира Махалова их подробно исследовала, прочитав протоколы допросов. Там есть, например, человек, который сначала был мобилизован в РККА, потом попал (либо сдался) в плен, стал полицаем, участвовал в расстреле евреев в оккупации, а потом после деоккупации снова был призван в РККА и успел получить боевую награду “За боевые заслуги” в феврале 1945-го… В общем, как я уже сказал, главное, чему меня (дилетанта в области исторической науки) учит это исследование, — это ситуативность человека. Все меньше я верю в статичных “героев” и “злодеев”. Живая жизнь — всегда сложная динамика свойств личности и обстоятельств. Помнить об этом — неплохое лекарство от статичных черно-белых пропагандистских нарративов со всех сторон: и про “менталитет”, и про “орков”, и про “укронацистов”. Даже самые настоящие всамделишные нацисты были совершенно обычными людьми, которых совратили власть, страх, обида, жадность и самые пошлые бытовые обстоятельства. И на любой другой войне солдаты — обычные люди.