Х. Плакроуз и Д. Линдси в книге «Циничные теории» показывают истоки сегодняшней популярности таких понятий как постколониализм, феминизм, гендерные исследования, квир-теория, критическая расовая теория и интерсекциональность. В их основе лежат работы постмодернистских авторов 60-70 х. годов - Деррида, Лиотар, Фуко и др. Если первоначально постмодернизм представлял собой радикальный спептицизм с игриво-ироничной деконструкцией метанарративов и закончился деконструкцией себя, то к 90-ым годам их наработки взяло на вооружение новое поколение теоретиков (Д. Батлер, Спивак, Бабха, К. Креншоу, Г. Рубин и др.), которые придали им прикладное значение («прикладной постмод-ий поворот»). Новую волну критических/культурных исследований связывают два принципа постмод-ма и 4 основных сюжета. Два принципа постмод-ма:   (1)     Постмод-ий принцип знания: радикальный скептицизм в отношении возможности получения объективного знания или истины, а также культурный конструктивизм. (2)     Постмод-ий политический принцип: убеждение, что общество состоит из структур власти и иерархий, определяющих что и как допустимо знать.   Четыре основных сюжета постмод-ма: (1)     Размывание границ (2)     Власть языка (3)     Культурный релятивизм (4)     Утрата индивидуального и универсального, фокус на группах и их опыте.   Это новое осмысление постмод-их идей в свою очередь привело к концу нулевых годов к появлению ярых активистов за социальную справедливость, которые стали во всем усматривать дискурсы власти и угнетения, маргинализацию групп и пр. Своей известной культурой отмены и деплатформизации, предупреждений о триггерах, создания безопасных пространств, это движение сегодня имеет, в том числе, большое влияние на академию и затрудняет, объективные, фактологические культурные исследования, поскольку работы, которые ставят под сомнения постулаты активистов Соц. Справедливости, начнут проблематизировать, а репутации и карьерам их авторов могут создавать проблемы. В этой связи любопытен факт стирания границ между академией и активизмом. Раньше деятельность преподавателя или научного работника в связке с определенной идеологической позицией считалась нежелательной. Научный работник должен отбросить личные убеждения и предрассудки, чтоб как можно объективнее подходить к своему предмету. Считалось, что преподаватели преуспели в сохранении объективности, если их ученики не знали, какова их политическая или идеологическая позиция. Теперь же преподавание рассматривается как политический акт и поэтому считается нормальным обозначить свою идеологическую позицию и с этой точки зрения исследовать материал. Более того, преподаватели стали требовать от студентов принять идеологический базис теории социальной справедливости и воспроизводить его в своих работах. Нередко это приводит к подавлению несогласия студентов с преподавательской точкой зрения.   По мнению авторов между активизмом и образованием лежит принципиальное противоречие: активизм предполагает, что знает истину в достаточной мере, чтоб действовать в соответствии с ней, в то время как образование осознает, что не знает наверняка, что кажется истиной, и поэтому стремится узнать больше.   Авторы заключают, что такой активизм с фанатичной убежденностью в своей правоте и готовностью яростно нападать на иные точки зрения, разрывает ткань, удерживающую от распада современные общества. С другой стороны, сами авторы, судя по всему, также фанатично привержены своей прежней "вере" - в прогресс, науку, либеральную демократию и другие идолы эпохи Просвещения/модерна. Книга будет интересна тем, кто в общих чертах хочет получить представление по теме.