Я фактически совсем перестала читать газеты - даже те, которые читала всегда. Читала не в силу веры в их объективность (я уже давно ни в чью объективность не верю, у всех есть только интересы, и все эти свои интересы так или иначе продвигают), а просто потому, что в них, хотя бы, работали люди, грамотно пишущие по-русски. Но сейчас и грамотные, и хоть немного объективные изведены как класс. Спрашиваешь иного "обвиняющего": "А как по-вашему, зачем он (они) это сделал? В чем его (их) интерес, мотив или выгода?". Мне отвечают: "Ни в чем. Просто, потому что он упырь (подлец, вор, негодяй)". Спрашиваешь "воспевающего": а чем вы так восхитились, я не понимаю? Лично я причин не вижу. Ответ: "если надо объяснять - то не надо объяснять" - и продолжает дальше свои бессмысленные трели... С этими понятно. Ладно. С языком. Спрашиваешь: как так, почему столько ошибок в тексте? Человек, даже не смущаясь, отвечает: "Да, я пишу с ошибками". Словно это - такая милая особенность, вроде родинки или цвета волос. Словно так и нормально для журналиста или обозревателя. Да как же ты, голубь, институт-то закончил? Не говоря уж о том, как ты в него поступил? А газеты корректоров вообще отпустили на свободу, и теперь даже в своих собственных текстах я вылавливаю потом такие опечатки, что хочется залезть под стол со стыда, а изданию - хоп што, словно так и надо... И вдруг, поймав себя на том, что промахиваю, не читая, даже тексты, с заинтересовавшими меня заголовками, я понимаю, что сейчас уже информацию перестала черпать из СМИ. Любой ориентации. Никому не верю. Вообще. И травм, наносимых мне их русским языком, тоже стараюсь избежать.
-- Возможно, самое тревожное -- наша растущая зависимость от искусственного интеллекта. Мы передаём наше мышление на аутсорсинг ИИ, наши умственные мускулы становятся дряблыми, неиспользуемыми и атрофирующимися. Студенты теперь обращаются к ChatGPT прежде, чем пытаются решать проблемы самостоятельно. Профессионалы полагаются на искусственный интеллект при составлении электронных писем, отчётов и презентаций, не развивая эти важнейшие навыки самостоятельно. Каждый раз, когда мы полагаемся на искусственный интеллект в решении задач, которые могли бы выполнить сами, мы не просто выбираем удобство — мы позволяем способностям атрофироваться. Точно так же, как мы разучились ремонтировать наши устройства, мы рискуем разучиться мыслить глубоко и независимо. Опасность не в том, что ИИ станет слишком интеллектуальным, а в том, что мы станем слишком зависимыми от него — неспособными анализировать, создавать или решать проблемы без цифровой помощи. **** Я думаю, что опасность и в том, и в другом: мы будем становиться слабее в то время как ИИ будет становиться сильнее. Это взаимодополняющие и взаимообусловливающие вещи. https://brownstone.org/articles/how-engineered-dependency-erases-our-autonomy/?fbclid=IwY2xjawG3lNdleHRuA2FlbQIxMAABHSfzzvpVbQkukZ86rXJyEKZp3RaYTu-h3LSqQOxef8OahQL37FMXPOK4bg_aem_Qx2v1EqNswz_S3sfGe5Y_g
Tatiana Sh 11 ч. · Вот тут американец Джош Стилман, который финансировал десятки цифровых стартапов, а потом открыл пивоварню и гостиницу (в 2022 году, кстати, выступил против принудительной ковидовакцинации) написал такую статью, будто он читает меня на Фейсбуке и в МК 🙂 Поцитирую частично, ссылка будет в первом комментарии: -- Представьте: во время поездки ваш смартфон разрядился, и вы не можете найти дорогу, заплатить или хоть забронировать номер в гостинице. Согласно Глобальному обзорному отчёту цифровых технологий в 2024 году, среднестатистический человек проводит за цифровыми устройствами более 7 часов в день, при этом 47% сообщают о беспокойстве, когда у них под рукой нет смартфона. -- За два десятилетия работы в сфере технологий я стал свидетелем этого сдвига воочию. Когда Google запустил Gmail, рекламируя его как "бесплатный" сервис, я предупредил друзей, что они заплатят своими данными. Старая пословица оказалась верной: когда что-то доступно бесплатно, вы уже не покупатель, а ресурс. Многие смеялись, называя меня параноиком. -- По данным Consumer Reports, более 87% крупной бытовой техники, проданной в 2023 году, оснащалось "умными" функциями, найти базовую модель было практически невозможно. Недавно, когда мне понадобилась сушилка, я обнаружил, что почти каждая модель была "умной", требующей подключения к Wi-Fi и интеграции приложений. Я не хотел сушилку, которая могла посылать электронные письма, я просто хотел, чтобы она сушила одежду. И не только сушилки. Все предметы домашнего обихода становятся "умными": термостаты, дверные ручки, лампочки, тостеры. Мой отец мог разобрать и собрать заново автомобильный двигатель в нашем гараже. Сегодня в некоторых автомобилях невозможно даже заменить масло, не подключившись к компьютерной системе автомобиля. Мы утратили не только навыки делать что-то руками — мы потеряли уверенность в том, что можем починить что-то самостоятельно. Когда всё требует специализированного программного обеспечения и фирменных инструментов, "Сделай сам" становится в принципе невозможным. -- Или взять утрату способности читать написанное от руки. Поколение, не умеющее читать написанное от руки, становится зависимым от цифровых записей своей собственной истории -- будь то Декларация независимости или любовные письма их бабушек и дедушек. Такая оторванность от прошлого -- форма культурной амнезии, которая заставляет нас опираться на оцифрованную версию истории. -- Цифровые платежи нормализуют представление о том, что наши транзакции требуют одобрения со стороны учреждений. Представьте себе мир, где у ваших денег есть срок годности, где покупки могут быть заблокированы на основании вашего социального кредитного рейтинга или где ваши сбережения могут быть аннулированы, если вы опубликуете неправильное мнение в интернете. Китайская система социального кредитования уже демонстрирует, как цифровые деньги становятся инструментом обеспечения соблюдения законодательства. -- Согласно исследованию CDC, проведённому в 2023 году, уровень депрессии среди молодёжи удвоился с 2011 года, причём самый резкий рост связан с использованием социальных сетей. Мы обмениваем подлинную человеческую связь на цифровые всплески дофамина, а реальные разговоры -- на реакцию с помощью эмодзи.
Муж у меня, несмотря на всю свою внешнюю мягкость, был человеком абсолютно бескомпромиссным. Я всегда могла поискать золотую середину, пойти на разумные уступки, а он - никогда. Уговорить, уломать, уболтать его на что-либо, чего он не хочет, было нереально (как и сдвинуть с того, что он твёрдо решил). Сколько он всего себе в жизни этим испортил - не сосчитать. Я слыхала, что и среди продюсеров такое мнение бытовало: "Павлов, конечно, отличный профи, с ним всегда спокойно и надёжно, но ведь он же абсолютно недоговороспособный!". Ну, что было - то прошло. Но теперь я всё чаще обнаруживаю, что и потомства он мне наплодил точно такого же - абсолютно недоговороспособного... Мало того, я и сама постепенно становлюсь недоговороспособна. Но я, к сожалению, - только с годами. Просто, когда что-то не по мне, - мне проще замолчать, уйти, отодвинуться, забиться в норку, чем согласиться себя ломать. Ах, кабы я такой была смолоду! Скольких бы глупостей я смогла избежать, которые не сама придумала, а на которые меня просто кто-то подбил - уговорил, уломал, уболтал, взял на понт или на слабО...
Река несла по ветру льдины, Была весна, и ветер выл. Из отпылавшего камина Неясный мрак вечерний плыл. И он сидел перед камином, Он отгорел и отстрадал, И взглядом, некогда орлиным, Остывший пепел наблюдал. В вечернем сумраке всплывали Пред ним виденья прошлых дней Будя старинные печали Игрой бесплотною теней. Один, один, забытый миром, Безвластный, но еще живой, Из сумрака былым кумирам Кивал усталой головой. Друзей бывалых вереница Врагов жестокие черты Любивших и любимых лица Плывут из серой темноты. Все бросили, забыли всюду. Не надо мучиться и ждать, Осталось только пепла груду Потухшим взглядом наблюдать... Куда неслись его мечтанья? Пред чем склонялся бедный ум? Он вспоминал свои метанья, Будил тревоги прежних дум... И было сладко быть усталым, Отрадно так, как никогда, Что сердце больше не желало Ни потрясений, ни труда, Ни лести, ни любви, ни славы, Ни просветлений, ни утрат... Воспоминанья величаво, Как тучи, обняли закат, Нагромоздили груду башен, Воздвигли стены, города, Где небосклон был желт и страшен, И грозен в юные года... Из отпылавшего камина Неясный сумрак плыл и плыл, Река несла по ветру льдины, Была весна, и ветер выл. ************ Рожденные в года глухие Пути не помнят своего. Мы — дети страшных лет России — Забыть не в силах ничего. Испепеляющие годы! Безумья ль в вас, надежды ль весть? От дней войны, от дней свободы — Кровавый отсвет в лицах есть. Есть немота — то гул набата Заставил заградить уста. В сердцах, восторженных когда-то, Есть роковая пустота. И пусть над нашим смертным ложем Взовьется с криком воронье, — Те, кто достойней, боже, боже, Да узрят царствие твое!
День рождения Александра Александровича Блока. 144.
Александр Блок остался загадкой даже для его современников-писателей. Сохранилось, например, немало совершенно разных высказываний Максима Горького о нём: «Блок? Я отношусь к нему внимательно, но недоверчиво…»; «Я считаю Блока очень интересным человеком и многому удивляюсь в нём»; «Блоку верьте. Это настоящий, волею Божьей — поэт и человек бесстрашной искренности…». «Открой мои книги: там сказано всё…» — писал Блок. Да вот нет, не всё. Но душа эта так навеки и осталась закрыта от всех на ключ... Никто до сих пор так и не может (не мог) похвалиться, тем, что «разгадал Блока…». За последние 3 года жизни он не написал ничего. То есть — вообще ничего. Каких-то три с половиной почеркушки в альбомах приятельниц — за все три года. И это он — писавший прежде непрерывно, со скоростью света. Он умер в 40 лет, с лицом и душою глубоко уставшего очень старого человека. Перед смертью Блок несколько дней бредил. Почти в бессознательном состоянии он вспоминал лишь об одном: не осталось ли ненароком экземпляров его поэмы «Двенадцать». Поэт хотел полностью истребить и поэму, и самую память о ней. Умер он в неописуемых страданиях, кидая в стену склянки с лекарствами. Когда-то в юности он ужасно горевал из-за мученической кончины Пушкина и грезил тем, чтобы взять его боль себе. Мне кажется иногда, что по мольбам его ему и далось... Как по мне, — то о Блоке лучше и точнее всех написал Евтушенко, потому что он писал именно о загадке: Когда я думаю о Блоке, когда тоскую по нему, то вспоминаю я не строки, а мост, пролетку и Неву. И над ночными голосами чеканный облик седока — круги под страшными глазами и черный очерк сюртука... «...Стремление с помощью биографии поэта утолить свой голод по необыкновенному иногда приводит к тому, что, если поэт не дрался на дуэли, не засыпал на биваке под лай шакалов, не сражался за освобождение чужого народа или не выходил, на худой конец, в сомнамбулическом состоянии из окна, — читатель чувствует себя обманутым. Его вера в правдивость поэзии, которую он понимает как гармонию между лирикой и биографией, поколеблена», — заметил в своё время литературовед Николай Крыщук (Крыщук, Н. П. «Открой мои книги…»: разговор о Блоке). **************** О доблестях, о подвигах, о славе Я забывал на горестной земле, Когда твое лицо в простой оправе Перед мной сияло на столе. Но час настал, и ты ушла из дому. Я бросил в ночь заветное кольцо. Ты отдала свою судьбу другому, И я забыл прекрасное лицо. Летели дни, крутясь проклятым роем... Вино и страсть терзали жизнь мою... И вспомнил я тебя пред аналоем, И звал тебя, как молодость свою... Я звал тебя, но ты не оглянулась, Я слезы лил, но ты не снизошла. Ты в синий плащ печально завернулась, В сырую ночь ты из дому ушла. Не знаю, где приют твоей гордыне Ты, милая, ты, нежная, нашла... Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий, В котором ты в сырую ночь ушла... Уж не мечтать о нежности, о славе, Все миновалось, молодость прошла! Твое лицо в его простой оправе Своей рукой убрал я со стола. ********** Ты помнишь? В нашей бухте сонной Спала зеленая вода, Когда кильватерной колонной Вошли военные суда. Четыре — серых. И вопросы Нас волновали битый час, И загорелые матросы Ходили важно мимо нас. Мир стал заманчивей и шире, И вдруг — суда уплыли прочь. Нам было видно: все четыре Зарылись в океан и в ночь. И вновь обычным стало море, Маяк уныло замигал, Когда на низком семафоре Последний отдали сигнал… Как мало в этой жизни надо Нам, детям, — и тебе и мне. Ведь сердце радоваться радо И самой малой новизне. Случайно на ноже карманном Найди пылинку дальних стран — И мир опять предстанет странным, Закутанным в цветной туман!
