каждую осень я думаю о тебе с тем, как капли дождя бегут по пожелтевшей траве мы с тобой снова встречаемся, хоть и в моей голове. и всё снова такое же яркое, как и тогда я смахиваю с плаща этот сентябрь и я вытираю с ресниц года, похоже, я не разлюбила тебя — и не разлюблю никогда. мои чувства приехали в другую страну без паспортов, им хватило собственных виз, я думаю, я любила тебя без границ, и пускай это больно — прошу, не устраивай сцен, ты такой же, как раньше… вечное дитя, почти мой питер пэн, я правда любила тебя — хоть и сводила тебя с каждой своей знакомой, послушай, я помню день, когда упала в твою любовь, как люди впадают в кому, это была перемена, и мы играли в гляделки, твои глаза устроили моим перестрелку, чёрные дыры напротив грозового синего неба я проиграла тебе… хоть и переглядела. питер, спроси меня, «так в чем было дело?» не отшучивайся, не улетай, не бросайся в меня пыльцой из бреда, я не меняла нашу осень на чье-то жаркое лето, ты не получил моего ответа, потому что твоя тень забрала на себя слишком много света; ты представил ее, сказал, «это — капитан крюк», тогда ещё не твой худший враг, но уже и не самый твой лучший друг, знаешь, он понравился всем вокруг, и я ощутила легкий испуг , что сделаю неверный выбор, если признаюсь, что мне нравился ты — мальчишка вечного веселья и неутомимой суеты, но мне нравился ты. сентябрь, дожди, школа и прочая ерунда, кто-то должен был сказать мне, что только ты останешься таким же навсегда, а все остальное канет в лета… кто-то должен был сказать тебе поговорить со мной быстрее, чем он, я вижу наш разговор в каждый свой третий сон… и я вижу, как стала плавать на корабле капитана крюк`а и я вижу, как ты возненавидел меня, хоть я была тебе так дорога, и я вижу, как все твои обещания обернулись в молчаливое прощание, когда ты перешел на другую сторону дороги о, питер, тебя так любят боги… я больше не ношу твою подвеску, зато нашу свои инициалы, а ты всё также строишь мне из прошлого полу-улыбки, полу-оскалы, хоть в этом уже и нет никакого толку мой любимый питер, я положила тебя на полку. я любила тебя, я тебя обожала, с самых первых страниц истории, с ее самого начала, я любила тебя — хоть и не замечала и я тебе об этом сказала, но тут твоя гордость вернулась на место, ты кричал, что я поступала бесчестно.. и, знаешь, может быть, это было на самом деле прелестно, все равно нам с тобой в нетландии было бы очень тесно, моим идеям бы там не хватило места, да и делить трон на двоих — уж совсем неуместно. так что, наверное, все что происходит — происходит для высшего блага так должно было быть. так должно было быть, и все же, на щеках моих влага. послушай меня, мой питер пэн, я порвала ваш мальчишеский гобелен… что ж, бог мне судья, питер, я уже не твоя, я никогда не была твоя ведь и я — это уже не я, это только ты мог бесконечно долго играть, обещать, что ты повзрослеешь и умолять меня подождать, звать с собой в нетландию, но всегда без меня улетать. питер, я люблю тебя, но есть вещи, которые я не могу не замечать, я знала всё, что остальные боялись узнать. не отворачивайся. я помню, что тебе на любые правила наплевать, но питер, время — не складки твоего плаща, его не повернуть вспять, нельзя просить людей так долго ждать чтобы никогда их не навещать, и нельзя говорить «привет», когда ты собираешься их покидать. питер, столько лет прошло… наверное, ты не ищешь меня на книжном стенде, наверное, ты вернулся к дождавшейся тебя венди и я рада, если все так. хочешь, спроси почему, спроси, в чем же дело я знаю, ты не взрослеешь, но динь динь, питер, твоя динь динь повзрослела.