#ауЛеди и джентльмены, с прошедшим! И ловите зарисовку аушки по Доктору Кто
😳Один.Эндрю смотрит на статую ангела в музейном зале. Смотрит внимательно, с прищуром, будто ждёт, что она вот-вот придет в движение и отнимет руки от лица.
Он знает, что это глупо. Знает, конечно. Просто ему кажется, что вчера она стояла по-другому. Чуть правее на постаменте. А сейчас будто немного больше повернута ко входу. Жалкий дюйм, но все же... Все же.
На долю секунды у Эндрю даже возникает желание проверить по камерам, не трогал ли кто-то статую ночью, но у него и так полно дел: на носу выставка и ничего не готово, а этот плачущий ангел находится даже не в его зале.
Эндрю обсуждает с мистером Брауном, какие свои картины тот хочет представить отдельно и помогает со вступительной речью.
– Вам не кажется, мистер Миньярд, что в этой скульптуре больше злобы, нежели печали? – интересуется мистер Браун, когда они проходят мимо ангела.
Эндрю бросает на статую взгляд. Хитон, крылья за спиной, спрятанное в ладонях лицо. Для него не совсем ясно, почему все зовут этого ангела плачущим, но и злобы в замершем камне он не видит. Эндрю кажется, эта поза больше напоминает игру в прятки. Закрой глаза и считай до пяти. Кто не спрятался – я не виноват.
Мистер Браун остается еще ненадолго. Эндрю идет домой.
Два.Статуи в этом городе вообще странные. Иногда Эндрю кажется, что за ним следят. Но не гаргульям же это делать, право слово.
Три.Когда на следующий день Эндрю приходит на работу, то плачущего ангела там больше нет. Что хуже – нет картин мистера Брауна. Вместо каждой из них – идеально-белое чистое полотно в подрамнике. Будто картины не вырезали. Будто картин не было изначально.
Механический голос в трубке услужливо и равнодушно сообщает, что номера мистера Брауна не существует.
Они смотрят камеры. Вот их художник покидает зал, на секунду задерживается около статуи ангела… и запись прерывается. Ничего.
Четыре.Когда, измотанный ужасно-длинным днем, полным допросов и вопросов, Эндрю возвращается домой, ему снова кажется, что гаргульи какие-то странные. Но сейчас вообще не до этого. У них пропал художник, два десятка картин и ебаная статуя.
Пять.На кухонном столе его ждет записка. Эндрю поднимает сложенный вдвое листок с замирающим сердцем: он живет один. Окна и двери точно заперты, он проверял.
Незнакомым почерком, косым и острым, на бумаге выцарапано всего два слова.
Не моргай.Эндрю мотает головой и комкает листок в пальцах. Дергает окно, проверяя, что замок не сломан, и замирает.
На той стороне дороги статуя плачущего ангела, того самого, из музея: хитон, крылья, руки, прикрывающие лицо.
Эндрю закрывает глаза ровно на долю секунду.
Когда он их открывает, ангел больше не прячет лицо в ладонях. Его руки опущены, а взгляд каменных глаз направлен прямо на Эндрю.
Не моргай.***
Эндрю быстро оглядывается. Его затащили в полицейскую будку. Так почему он будто в ебаном космическом корабле из фильмов восьмидесятых?
– Твоя будка что, внутри больше, чем снаружи? – недоуменно спрашивает он.
Тот, что назвался Доктором, едва бросает на него взгляд, переключая рычаги нажимая кнопки на панели.
– Это Т.А.Р.Д.И.С., и, да, больше внутри, – поспешно отвечает он. – Слушай, насчет этого твоего художника. Мистер… Грей?
– Браун, – поправляет Эндрю машинально. Они правда в полицейской будке?
Доктор задумчиво мычит.
– Да, точно. Мистер Грей это что-то из другого раздела творчества. Все еще жалею, что познакомил Эрику с романами о вампирах… И что надоумил Стефани на эту фразу про льва и овечку. Ладно, не важно, – Доктор хлопает в ладони, пока Эндрю пытается уследить за потоком его мыслей. – В общем, я латал одну ма-а-аленькую дыру во времени, но не рассчитал. Так что теперь у меня есть дыра во времени побольше. И сбежавший ангел.
– Так а где мистер Браун?
Доктор улыбается.
– Вроде в 1967-м. Неплохое время. Бывал там?
Эндрю моргает.
Доктор в ответ на его молчание пожимает плечами.
– Значит побываешь.
И дергает за рычаг.
– Вперед, Эндрю! В этом теле я еще не бывал в 1967-м!
