#право_первой_ночиКогда они наконец все решают, когда выяснение отношений остается позади, а искривленное в гримасе страха и злобы выражение лица Нила сменяется хитрым прищуром и легким изгибом губ… вот тогда Эндрю начинает ждать подвоха.
Эндрю ждет, что Нил снова начнет от него бегать, начнет искать оправдания, чтобы отменить встречу или уклоняться от прикосновений.
Этого не происходит. Нил, как одомашненный бездомыш, ластится под руками и выглядит куда мягче обычного. Его жесты увереннее, чем раньше, глаза ярче, смех – громче.
Эндрю ждет, когда уже закончится самый приятный сон в его жизни. Потому что ну не может все быть так хорошо и правильно, не у них и не с ними. Это не об Эндрю – без зазрения совести и с уверенностью, что это нормально, планировать совместные выходные не пытаясь вписать в них секс, чтобы Нил точно пришел. Это не о Ниле – целовать в щеку на прощание и протягивать руку в немом приглашении, когда они выходят из универа. Это не о них – выбирать даты, чтобы полететь к Ники на зимних каникулах. Это все не о них.
Про Эндрю – ходить по острию лезвия расшатанной психики Нила в тщетной попытке не триггернуть инстинкт «бей или беги». Про Нила – шугаться даже намека на эмоциональную близость и прикосновений вне рамок постели, четко обозначенных прямоугольником смятых в порыве похоти простыней.
Про них – танцевать странные танцы в нелепых стремлениях убедить себя и друг друга, что их не связывает ничего, кроме яростных поцелуев и секса исключительно для физической разрядки.
Когда больше нет причин притворяться, что Нил не самое важное, что есть в его жизни, Эндрю становится по-настоящему страшно.
Сколь жестоко – ломать себя о сомнения теперь, когда он знает, что Нил не рассеется от неосторожного прикосновения дремотным маревом, слишком подходящий Эндрю в каждом изломе кости, в каждой острой грани, заточенной чрезмерно кровавым прошлым.
Сколь неразумно – отказываться верить, что даже у них есть шанс. Именно у них вдвоем и именно такой, выторгованный у жизни и вырванный с мясом у предназначения.
Тем не менее, Эндрю здесь. В зазоре между крайностей, дрейфующий в странном люфте. С одной стороны – осторожное понимание, что теперь все иначе. С другой – осознание, насколько ничтожна вероятность для них обоих не проебаться.
Ему все время кажется, что сейчас Нила перемкнет. Закоротит как оголенный провод, и произойдет замыкание. После – уничтожительный пожар и пепелище без выживших. Кремация единственной возможности в жизни Эндрю получить того, кого он хочет себе любой ценой.
Это ловушка-22. Логическая коллизия, где соблюдение условий автоматически означает их нарушение. Нил боится своих чувств, но он теряет Эндрю, когда тот встречает истинного, и эта потеря сильнее страха. Нил получает Эндрю и боится снова, потому что уже понял и узнал, насколько страшно его лишаться. Как знать, не решит ли Нил, что лучше все-таки разорвать все к чертям и уберечь себя от последствий того, насколько всепоглощающей будет потеря, если они не смогут построить что-то вместе.
Эндрю варится в этом несколько дней. Ищет подвох в жестах Нила, в его кривых улыбках и тупых шутках. Он загоняется настолько, что почти чувствует облегчение, когда Нил, пряча глаза и заламывая пальцы, неуверенно бормочет «нам надо поговорить».
Эндрю готов к тому, что Нил скажет, что это все ошибка. Что зря они это затеяли, что ему не всрались их попытки в отношения.
Вместо этого Нил делает глубокий вдох и:
– Мне страшно, что ты жалеешь, о том, что выбрал меня, а не его.
И облегчение, которое накатывает на Эндрю, похоже на самое настоящее ебаное цунами, уничтожающее города и стирающее небоскребы с лица земли.
Потому что Эндрю идиот. И Нил идиот. И им обоим так пиздецки страшно влезать во что-то большее, чем секс, что они идут к этому год и чуть не рушат все к ебаной матери. Но при этом страх, что они потеряют друг друга, больше страха неизвестности будущего, разделенного на двоих.
И раз они оба трусливые ссыкуны, держащиеся друг за друга, как за единственную возможность на счастье – потому что так и есть – у них, блять, точно все получится. Вместе.
