#storm_advent //
#зарисовки //
#соукоку 🎁подарки
🎧ABBA
Чуя устал. Он торопился закончить свои дела по максимуму, лишь бы в ближайшие дни никто не посмел потревожить его покой. Все эти вещи вроде последнего дня в году обычно мало его волнуют, ведь деятельность мафии не шибко зависит от времени года и праздников. Однако его — к сожалению ли, или к счастью, ещё предстоит разобраться — волнует один придурок, который никак не может выйти из офиса агентства.
А ведь Дазай даже не просил забрать его после маленького корпоратива в последний рабочий день. Чуя сам вызвался. Заботливый он, видите ли. На деле у него просто нет желания дожидаться Дазая дома, в одиночку занимаясь минимальными приготовлениями к их тихому празднику. Да и не очень хочется гадать, не учудит ли что-нибудь его бывший напарник в пылу азартного возбуждения после выпитого.
Дазай любит праздники и их атмосферу, а Чуя доволен, когда слушает те забавные истории об игре в Тайного Санту в агентстве и о том, что Рампо игра не понравилась: он с первой секунды узнал, кто и кому будет дарить подарок. Чуя усмехается, представляя себе жалостливое лицо детектива. До чего же странный тип.
Он выкуривает уже вторую сигарету в окно машины, пока взглядом следит за постепенно потухающими окнами на этаже агентства. Ну наконец-то.
Ладно, некоторые вещи в праздниках нравятся и Чуе. К примеру, украшенные площади в некоторых частях города, где от скопления людей протолкнуться бывает сложно, но отчего-то это не раздражает. Или редкие снежные дни, когда ветра успокаиваются и на балконе своей квартиры можно развалиться с вином и ленивым Дазаем. Но самое главное — несколько законных выходных, которые Мори отжаловал своим исполнителям. Если ничего из ряда вон не случится, то Чуя целых пять дней сможет наслаждаться спокойствием и тишиной — в той, разумеется, степени, в какой можно этим наслаждаться, живя с Дазаем.
А вот и виновник получасового ожидания Чуи. Топчет ботинками мокрый снег, попутно что-то бормоча на прощание вышедшим за ним следом детективам. Рампо кажется вполне спокойным, пережевывая свои сладости даже на улице, Йосано придерживается за плечо хмурого меньше обычного Куникиды, громко смеётся с чего-то, что щебечет ей Кенджи. Ацуши предлагает Кëке надеть его перчатки, а семейство Танидзаки уже начинает загребать руками снег.
Чуя с вялой улыбкой салютует им в окно машины и выбрасывает добитую до фильтра сигарету.
— Чуя сторожит меня у выхода, прямо как… — Дазай заваливается внутрь машины, снова не удосужившись сбить с обуви налипший снег. — Что это?
Он разражается хохотом, громким и заливистым, а Чуя не сразу понимает, в чем дело. Много выпил? Сошёл с ума?
Доходит лишь тогда, когда Дазай сквозь приступы смеха начинает тыкать пальцем в проигрыватель, из которого льётся музыка. Чуя мало обращал на неё внимание, пока не осознал, что всё время покачивал головой в такт приевшейся мелодии с радиоволны.
Honey, honey, how you thrill me, ah-hah, honey, honey
Honey, honey, nearly kill me, ah-hah, honey, honey
I heard about you before
I wanted to know some more
And now I know what they mean, you're a love machine
— Я всегда знал, что вкусы Чуи слегка специфические, — не прекращает смеяться Дазай, пока сам Накахара удрученно качает головой. — Споешь потом её для меня?
— Иди в задницу, Дазай.
Он трогает машину с места как можно резче и гадко улыбается, когда его непутёвый пассажир неприятно впечатывается головой в спинку сиденья.
— Это я всегда с радостью, — хмыкает тот, потирая затылок.
