я говорю любимому как-то выходя из девятого троллейбуса в левой части парка 28 панфиловцев указывая пальцем на того аташку в чапане и с посохом что будучи пишущей женщиной я теряю образы от страха подойти к этому ата чтобы спросить почему он так одет и почему у него в руках посох или как сегодня ожидая седьмой троллейбус испугавшись вести беседу с сидевшими на скамейке двумя пьяными поэтами громко представившимися жестяными банками пива как микрофонами "а мы поэты" от страха мужчин а ещё больше - пьяных мужчин потому что никакие образы не стоят моего изнасилованного тела даже если это редкие образы никем ранее не найденные образы даже если про меня будут говорить "её словарь образов был скуд её персонажи были однобоки" пишущая женщина не желающая себе бед желающая жить и успеть увидеть больше действительно смотрит боковым зрением на своих героев на мир вокруг любимый говорит теперь у меня есть он я могу использовать его как щит спрятавшись в его карманы взяв бинокль я смогу увидеть чуть больше чем мне позволено любимый не всегда может быть со мной он вдали от меня больше чем вблизи мне приходится жить самой и не разговаривать с заговорившими со мной ночью мужчинами жертвуя новыми стихами любимый пахнет как телефон пахнет как лук в супе фо чай который я пью во время нашего разговора пока он чихает и кашляет без способности меня заразить без способности выпить немного моего супа мужчины тоже боятся мужчин как их не бояться в мире нескончаемо затеваемых войн в мире вечно прерываемой тишины в мире где хочется зарыться в большой тёплый карман с дырками в которых хранится оружие на случай если они догадаются что мы с любимым спрятались в тело железного манекена похожего на устрашающего мужчину отвечающего вместо нас нашим героям пока мы записываем их реплики