Самое сложное в написании исторической прозы — даже не работа с матчастью. День, два, три кропотливого труда, и ты вырабатываешь схему. У меня сейчас все по папочкам, все аккуратно: фотографии, карты, воспоминания, диссертации, книги, путеводители. Самое сложное — это не испугаться утонуть в этой самой матчасти. Я часто работаю самостоятельно. Для некоторых моих книг («Когда запоют мертвецы» и «Дети в гараже моего папы») я прибегала к помощи консультантов, которые отсматривали либо мои главы, либо прицельно проверяли то, что я просила. С другими — работала сама, как с «Хозяйкой» (историчность которой похвалил сам Зотов, между прочим). С Харбином самым сложным было не испугаться. Да, объем матчасти огромен, больше, чем с «Мертвецами», больше, чем с «Хозяйкой». Но я очень благодарна этим двум книгам за то, что они научили меня работать с матчастью, я уже не цепенею от ужаса, глядя на объем контекста. Что я делаю, по шагам: ✔️ Сперва я просто, как говорится, напитываюсь. Слушаю подкасты, читаю книги, одну, две, три, нахожу заметки или воспоминания. Это бессистемная работа, просто для того, чтобы поймать дух времени. ✔️ А дальше я расчерчиваю фронт работ. Пишу синопсис и помечаю, какие материалы мне будут нужны. Так, вот у меня действие начинается в декабре 1919 года, в городе Ново-Николаевске, мне нужно найти: карту города, фотографии, воспоминания, в идеале — книги, которые были написаны об этом периоде. Нужно ли мне знать о городе все-все-все? Нет. Вот у меня семья. Где они живут? Рядом с чем? Что видят из окна? ✔️ А дальше я пишу. Нет, я не охватываю весь массив данных, я выбираю маленький кусочек и с ним работаю. Дальше туман войны рассеивается, я перехожу к следующему. Время от времени меня накрывает паникой, что я все на свете перепутаю. Например, описываю сейчас отель в Харбине, где внутри был иллюзион «Прогресс», а потом обнаруживаю, что к моменту действия он был уже переименован в «Гранд-Рекорд». Что я делаю с этим страхом? Я прощаю себя за свои ошибки, которые все равно будут. Я не жила в Харбине в то время, я могу полагаться только на чужие воспоминания. Которые, надо сказать, тоже бывают очень tricky. Я читала и слушала четыре варианта воспоминаний об одном и том же событии — похищении французского пианиста Семена Каспе, и внезапно все они расходятся не только в деталях, но и в базовых фактах (вплоть до того, что одни информанты говорили, что Семена похитили фашисты, другие — хунхузы, китайские бандиты, третьи — что руку приложила японская жандармерия). Мне нравится, как в свое время сказал Алексей Иванов: «Хотите идеальной достоверности, это вам в машину времени». Моя книга не будет слепком исторической истины. Она не будет учебником истории, не будет сводкой событий белого Харбина. Это будет книга-приключение о двух девочках очень разного происхождения, которые оказались в одинаковых обстоятельствах. Это будет книга об эмиграции, адаптации, об ужасах войн, о надеждах, что где-то будет лучше, чем здесь. Чем она не будет — так это книгой об истории Харбина. P.S. Если у вас или вашей семьи есть воспоминания о Харбине или вдруг вы как-то очень круто и глубоко в этой теме и готовы мне помогать с материалами и вопросами, буду признательна. Какого рода вопросы: мне, например, сложно найти, что сколько стоило. То есть цены есть, но не на тот период, что мне нужен. #моикниги #путьписателя