Продолжим наши серотониново-индольные исследования. Важнейший религиозно-философский аспект
1-го фрагмента ХО спрятан в местоимениях и артиклях. Они же определяют и композицию фрагмента, не только грамматическую, но и семантическую. Авторы ХО играют различиями указательных местоимений κἀκεῖνο, κεῖνο, ἐκεῖνος. А также используют смысловые возможности определённого артикля τὸ, который этимологически как раз и восходит к индоевропейскому указательному местоимению, реконструируемого, как *so/*seh₂/*tod («этот», «тот»). Местоимение κἀκεῖνο, κἀκεῖνος («какейно, какейнос») и означает «то», соединяя через кразис союз καί (по-русски – «и») и ἐκεῖνος («экейнос» – «то»).
Приведу пример словоупотребления из Евангелия: «τὰ δὲ ἐκπορευόμενα ἐκ τοῦ στόματος ἐκ τῆς καρδίας ἐξέρχεται κἀκεῖνα κοινοῖ τὸν ἄνθρωπον». В Синодальном переводе: «а исходящее из уст – из сердца исходит – сие оскверняет человека» (Мф. 15:18). Местоимение κἀκεῖνα в этом стихе Евангелия от Матфея дословно переводится «и то» в значении «именно то и…»; «вот именно сие и…». То есть, «вот именно то и оскверняет человека».
В рассматриваемом фрагменте ХО сказано: ἢν γὰρ ἐπεγκλίνῃς σὸν νοῦν κἀκεῖνο νοήσῃς ὥς τι νοῶν͵ οὐ κεῖνο νοήσεις· – «Ибо склонив твой ум и к Тому (κἀκεῖνο) Умопостигаемому как к чему-то [определённо, конкретно] (τι) мыслимому, Того (κεῖνο) не постигнешь». Сложная конструкция. О чём тут речь? Что такое То Умопостигаемое? Это «То, что глазами не увидеть, мозгами не понять», как пел Егор Летов. Отчая бездна. На То в речи можно лишь указать. А постигается непостижимое То лишь в пламени экстаза – раскрывшимся
цветком ума.
В
уже разбиравшемся пассаже ХО – Οὐ δὴ χρὴ σφοδρότητι νοεῖν τὸ νοητὸν ἐκεῖνο ἀλλὰ νόου ταναοῦ ταναῇ φλογὶ πάντα μετρούσῃ πλὴν τὸ νοητὸν ἐκεῖνο («Не должно напористо мыслить То Умопостигаемое, но раскинувшемся пламенем раскинутого ума всё охватить, кроме Того Умопостигаемого») – присутствует ещё одно слово, однокоренное с κἀκεῖνο – ἐκεῖνο («екейно» – «то», «тот», «там»). Τὸ νοητὸν ἐκεῖνο – То Умопостигаемое. Слово ἐκεῖνο (ἐκεῖνος) очень богатое. У Плотина дериват ἐκεῖνος – ἐκεῖ означает мистическое «Там», «на Небушке». А у трагиков ἐκεῖ – эфемизм «в Аиде». Так же и мы, русские, говорим – «отправился на тот свет», значит «умер».
Но самое известное слово из этого куста понятий мы встречаем у Платона. Это слово ἐπέκεινα («эпекейна» – ἐπʼ+ ἐκεῖνα, буквально «по ту [сторону]») – «запредельное». Я имею в виду знаменитый пассаж из «Государства» о трансцендентном Благе – Солнце истины:
«Как правильно было считать свет и зрение солнцеобразными, но признать их Солнцем было бы неправильно, так и здесь: правильно считать познание и истину имеющими образ блага, но признать которое-либо из них самим благом было бы неправильно: благо по его свойствам надо ценить еще больше.
– Каким же ты считаешь его несказанно прекрасным, если по твоим словам, от него зависят и познание, и истина, само же оно превосходит их своей красотой! Но конечно, ты понимаешь под этим не удовольствие?
– Не кощунствуй! Лучше вот как рассматривай его образ...
– Как?
– Солнце дает всему, что мы видим, не только возможность быть видимым, но и рождение, рост, а также питание, хотя само оно не есть становление.
– Как же иначе?
– Считай, что и познаваемые вещи могут познаваться лишь благодаря благу; оно же дает им и бытие, и существование, хотя само благо не есть существование, оно – за пределами существования (ἐπέκεινα τῆς οὐσίας), превышая его достоинством и силой» («Государство», Кн. VI, 509а-b. Пер. А.Н. Егунова).
Продолжение следует…
