Почему не по всем фотографиям можно добавить пропавшего в список пленных, с которым работают переговорщики? Все просто. Потому что далеко не по каждой фотографии (или видео) можно достоверно определить личность пленного. Посмотрите на эти кадры. По каждому пленному на них мы получили десятки писем от разных семей. "Мой так же сидит" "Узнали по пальцам" "Общий силуэт точно нашего" "Я не могу ошибаться" "Это точно он, я уверена на 100%" Десятки родственников видят в пленном своего родного. Десятки родственников пишут одни и те же фразы, пытаясь убедить нас, что этот пленный с пакетом на голове - именно их боец. Случается, что лицо видно, но из-за того, что оно мелькает в кадре всего секунду или из-за низкого качества видео пленный все равно похож на десятки бойцов. А бывает и так, что между пленным на фото и пропавшим нет ничего общего, но семья окружает себя туманом иллюзий. Так, в одном пленном с азиатской внешностью одна семья упорно видит своего пропавшего - простого Василия из Рязани. Конечно, мы сопереживаем каждой семье. Но нам важно сохранять объективность. Добавить всех претендующих на фото в список пленных нельзя - переговоры по обменам и так идут трудно и долго. Если списки будут настолько далеки от достоверности, этот процесс согласований будет затягиваться ещё сильнее. Это безответственно по отношению к переговорной команде, а также по отношению к тем ребятам, которые точно находятся в плену, некоторые из них и так ждут обмена больше двух лет. Поэтому, несмотря на переживания и обиды обращающихся к нам, в список пленных, с которым работают переговорщики, мы можем передать бойцов только по тем фотографиям, где четко видно лицо пленного. Либо должны быть хорошо видны приметы: татуировки, шрамы, крупные родинки.