ничего неверного, прости господи — всё, что сделаешь, правильно. и потом это шаг ускоряется и ты идёшь обросшая мимо осени, в животе её соломенном — угольком. синий. синий щекочет зубы, ебалась праведно, перепрыгивала все лужи в дороге к гостям. и бросала на поле мёрзнуть и плакать раненых, и пила со звуком, хлебала чай. чтоб теперь тебя никто не смел передразнивать, ни один не смел. все боялись по лавкам и такая тишина после слов нехорошая повисала над сценой. причешусь и выглажу, всю себя перемучаю, перетку на новенький гобелен. так хотелось дарить себя — самую лучшую, а осталась-то горстка пепла.