Мне кинули мешочек и все разбежались. В глазах соперников был и интерес, и страх, они не представляли что со мной случиться, а князя под действием порошка они видели. Было ли страшно мне? Ведь всё что я делал было основано лишь на догадках. Конечно, тот кому не ведом страх, долго не живёт, но тот кто позволяет страху взять верх, не живёт вовсе. Раскрыв мешочек, на моей ладони появилась гость порошка, а краем глаза я заметил как князь судорожно развязывает свой, у него гость была гораздо больше, это я даже со своего места заметил. В прочем, это не важно. Я уже жадно вдыхал порошок, частично размазывая по коже, впитается ведь. Эффекта сразу не почувствовал, находясь в твердой памяти и ясном сознании, я решил ещё и лизнуть мешочек, мерзкий вкус плохо отделанный шкуры растекся по всей полости рта. Я услышал смех и тоже улыбнулся. Тогда и почувствовал эффект, слабый, будто-то только-только проснувшейся ребёнок тянется к веточке или солнцу, он не понимает что никогда не дотянется, но стремиться всей душой, всем телом, отчаянно веря, что всё получится. Я позволил вере расползтись по моей груди, тёплым прикосновением матери или любящей женщины. Я закрыл глаза и вздохнул ещё раз, казалось что я расправляю крылья, наполняюсь воздухом и взлетаю. Очень хотелось посмотреть вниз, пощупать спину, но что-то внутри меня осознавало тщетность этого, подсказывая что ощущения, остаются лишь ощущениями, попыткой визуализировать то, что со мной происходит. Внутри, от глубокого вздоха щёлкнуло несколько косточек и я был уверен, что стал крупнее, стал сильнее, лучшей версией самого себя. Вот только это было ожидаемо, меня волновало другое, насколько я могу контролировать это состояние, не утратил ли я свой разум. Никаких странных желаний или стремлений не появилось, наоборот, я испытывал умиротворение и даже где-то безразличие как к происходящему, так и к миру в целом. Я понимал кто я, где я, зачем я тут и что должен сделать. Повернулся и увидел соперников. Трое лучников стояли в отделении, а по центру был десятник в  полной боевой амуниции, его руки лежали на мечах, одна на тренировочном, другая на боевом. Он был готов выхватить любой, в зависимости от ситуации и я чувствовал это, без сомнений осознавал, не знал что он думает, но понимал его эмоции. Его страх, его любопытство, я ощущал его уважение ко мне, что я рискнул на подобный эксперимент, где-то глубоко, в своём сознании он ценил и то, что я тепло отношусь к нему. Взгляд скользнул по лучникам, одному было страшно и это заполняло всё его сознание, его руки дрожали удерживая натянутую тетиву. Было сложно прочитать что-то другое. Второй лучник мне завидовал, он хотел быть на моём месте, быть в центре внимания, считаться самым опасным и грозным, но вместе с этим, он переживал за свою семью. Ему было страшно, но это не заполняло его разум, скорее он думал что будет, если его убьют, как станет жить его жена, кто поможет родителям и где-то ещё, полутонами маячила ещё девушка. Любовница? Вроде нет. Сестра? Тоже нет. Он думал о ней с теплотой, но спокойно. Я мотнул головой, отгоняя эти мысли, отключая его от себя. Третий лучник, фокусируюсь на нём,  моё сознание бьёт словно об стену, мне кажется я даже переминаясь с ноги на ногу. Ненависть, ярость, он ненавидит меня, он презирает десятника, он брезглив и надменен к князю, он считает что он и только он самый лучший. Сейчас он очень опасен, ему не нравится вся эта затея и он ждёт того момента, что бы после первой же стрелы, тренировочной, выстрелить боевой. Он упивается кровью, он жаждет смерти, только в бою, в безоговорочной сечи ему дышится свободно, по ночам он грезит как разрезает людей по кусочкам, всех без разбора, мысленно он убивал каждого из сослуживцев и случайных встречных. Меня вырывает из раздумий странное чувство, знакомое, но никогда столь чёткое. Я, поворачиваю голову и вижу, первый лучник всё-таки не удержал стрелу. Она летит в меня, с тупым концом, но летит. Я отмахиваюсь, от неё как от назойливой мухи, не сейчас, не до неё и вижу как она замедляется, как мир уступает мне, затухая, теряя в красках и интенсивности.