Наверное, я не понимаю. Наверное, это другое. Вот только почему-то после подрыва машины Захара Прилепина, кстати, писателя и журналиста; равно как после убийства Максима Фомина (Владлена Татарского), тоже писателя и журналиста, я не увидел дружного возмущения в топовых СМИ, я не увидел телеграмм и обращений от депутатов в СК с требованиями срочно расследовать эти дела, я не увидел, чтобы федеральные министерства объявляли, что окажут «правовую, информационную и финансовую поддержку». Не помню я, чтобы омбудсмены из соседних регионов бросились после указанных эпизодов в Санкт-Петербург и Нижний Новгород. К чему тогда все эти громкие слова про свободу слова, про профессиональную солидарность? Наконец, про то, как нехорошо поднимать руку на женщину – столько благородной ярости и негодования не было выплеснуто по поводу всех убитых и раненых с начала СВО российских женщин. Я уж молчу про детей, про Аллею ангелов… Тут же – ужас, преступление века, замахнулись на святое – побили либеральную журналистку. А ещё мне непонятно, от какого СМИ Милашина отправилась в Чечню? У «Новой газеты» ещё в прошлом году суд аннулировал лицензию СМИ. Говорите, в процессе профессиональной журналистской деятельности пострадала? Прекрасно! Кто-нибудь видел редакционное задание (от какой, интересно, редакции), командировочное удостоверение/задание на командировку? Полагаю, и не увидим. Вероятно, его просто нет. Ещё один вопрос: на какие шиши она туда поехала? На свои кровные? Ну да, так я и поверил… Отсюда вопрос – не провокация ли это? А что, за легкие телесные причиненные из хулиганских побуждений, по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти максимальный срок – «двушечка». Неужели те, кто побил Милашину, не знали об этом? Цель провокации очевидна: скомпрометировать политическое руководство Чечни.