Когда чайник закипел, а чай был сделан, Му Цин сел напротив своего гостя, думая, как бы начать разговор, ничего не испортив. Но Фэн Синь облегчил его задачу, заговорив первым: –Ты говоришь, что не имел в виду ничего из того, что сказал мне сегодня. Тогда зачем ты это говорил? Почему нельзя просто сказать то, что думаешь? –В том и дело, что совсем не просто... Я завидую твоей уверенности в себе, сам я никогда не умел правильно держаться в обществе. Му Цин всё ещё заметно мялся, смотрел в основном на свою кружку, и только иногда для вида поглядывал сквозь собеседника. –Я уверен в себе только тогда, когда знаю, что делаю всё правильно. Например, после того, как ты ударил меня, я начал сомневаться в себе, и из-за этого еле нашел в себе силы не дрожать перед тобой. Но я думаю, нормально иногда чувствовать себя неуверенным в чём-то. Главное, чтобы это не стало твоим характером. Ну и поддержка, конечно, во многом помогает. Благодаря Се Ляню я иногда чувствую себя непобедимым. –Да, конечно, звучит это всё логично... Но и поддержки у меня нет, и в своих действиях я никогда не уверен. Бывает, кажется, что вообще всё, что я делаю – неправильно. И говорю не то, что думаю, потому что кажется, что за мои настоящие мысли меня начнут высмеивать. –Так а нахуй слушать мнение придурков, которым лишь бы поднять кого-нибудь насмех? Для тебя они авторитетнее, чем ты сам? –Как бы так выразиться... – Му Цина немного потряхивало от того, насколько глубоко внутрь его души заглядывал этот диалог. То, что он говорил сейчас, он не привык говорить никому, но при этом не было чувства, что его осудят за его слова. Как будто Фэн Синь был очень понятен, все его реакции были однозначными, и от него не приходилось ждать зла. – Когда рядом со мной кто-то есть, я, сам того не замечая, начинаю говорить то, что, по моему мнению, они хотят от меня услышать. Только потом я осознаю, что на самом деле думаю совсем иначе. Это происходит автоматически. Наверное, так я чувствую себя в безопасности. – мысленно он продолжил: – «Хотя, сейчас я говорю всё, что у меня глубоко внутри и не чувствую опасности. Наверное потому что это то, что ты хочешь от меня услышать? ». Фэн Синя же удивили его слова. Он не совсем понимал, как человек может настолько сильно подстраиваться под других, но при этом вести себя как мразь. Отпив чай, он прочистил горло и повёл плечами, подбирая слова: –Ну, у каждого свои тараканы, конечно.. Не знаю, какой у тебя жизненный опыт, что ты во всех видишь опасность, но у меня, наверное, тоже есть похожая проблема. Я очень боюсь общаться с девушками. Есть ощущение, что они сразу видят во мне человека, который просто хочет поебаться... –А это не так? – Му Цин подшутил над ним с лёгкой улыбкой, но сразу замолчал, наблюдая за реакцией. –Для меня главное в девушке – душа! Ну правда, мне очень нравится общаться с девушками, потому что они душевные и мягкие. Я бы хотел себе ту, которая дарила бы чувство дома и уюта, – Фэн Синь сперва размечтался, а потом приуныл: – Но влюбился я в полную противоположность. Мало того, что морозит меня, так еще и по характеру сильная и независимая девушка с острым языком. Как-то.. будоражит общение с ней, и очень притягивает. Му Цин слушал его рассказ как что-то запретное, но в то же время стало даже приятно, что ему такое доверяют. Словно к нему относятся как к другу... –Любовь зла. Чаще всего так и происходит, что нравится одно, а тянет к совершенно другому... И ты готов её любить несмотря на то, что она тебя морозит? –Ну.. для меня отношения и дружба мало чем отличаются, так что я довольствуюсь тем, что она мой друг. –... Фэн Синь, ты... –Я не девственник. –Нет, я хотел сказать, что ты святой. Но в принципе... Как тебе удалось потерять девственность с такими установками? –Ты мне ещё в трусы залезь, – Фэн Синь усмехнулся и допил чай.