Отсутствие вкуса Бредя и бредя по проспектам Петербурга одним психоделическим вечером, когда жители растворяются, а дома оказываются куда больше, чем думалось в свете дня, и монументальнее, подсвечиваясь на манер замков, мне пришло в голову словосочетание «отсутствие вкуса», породившее незабываемый умозрительный трип, героем которого стал человек, который всегда стремился воспринимать вообще любую музыку с интересом и любознательностью, отбрасывая деления на мейнстрим и андер, жанровые условности, языковые барьеры, контекст и проч. проч. прочь — — Прочь эти мысли, — сказало ощущение пустотности от неделе к неделе наполнявшее меня, покуда новая музыка лезла в плейлисты и заботливо отслушивалась в ритме рабочей пятидневки. «Выходные» отдавались на откуп другой (любой — старой, знакомой, неизвестной) музыке. «Выходные», признаюсь, были временем куда более приятным — она, эта другая музыка, вызывала столько эмоций, что потихоньку начала влезать в пятидневку, крадя день ото дня по несколько минут, и так отвоевала — вполне легитимно, поскольку я не сопротивляюсь — себе всё возможное время. Я игнорировал новые альбомы, игнорировал хип-хоп в принципе, копался и откапывал, отлеживал (группа Хуго-Уго) себе новые релизы, новые привычки, новые ощущения и новые отношения. Но тем (одним) психоделическим вечером, когда... когда я вдруг выхватил это глухое, путающееся в аллитерационном скоплении согласных словосочетание, и начал о нем долго размышлять, раскручивать, распутывать буквы по одной, задумавшись о том, что вырабатываю внутри некий вкус, — как иная живность — яд, — насыщаться им, а после — плеваться от томительной скуки во все, что ранее вызывало животрепещущий интерес. Ведь всегда я шел именно к полному растворению в музыке, чтобы можно было одновременно послушать условного Моргенштерна, а потом условную Agnes Obel, и вообще не париться. Однако позабыл об этом и начал как-то разграничивать музыку, теряя пылкость и открытость ко всему и сразу. Маховик умозрения, раскручиваясь одним психоделическим вечером, привел меня к мысли, что сам по себе вкус — это одно из самых больших, удобных, комфортных и желаемых проявлений Эго. Придумывая себе некий круг того, что принимается, другое — отвергая, мы начинаем воспитывать в себе такую вот перцепцию выбора, отношения, вкуса, После — серьезно отнекиваться от того, что не укладывается в этот круг, не умея посмеяться, пройти мимо или поискать чего хорошего, очаровательного (пускай не через резонанс, а через наблюдение) в этом находят другие; после — чего-то ждать от исполнителей, после чего — расстраиваться; после — обязательно сравнивать свое потребление с потреблением другого человека — пускай неосознанно, но все же: кто хотя бы раз не думал о том, что другой слушает лютейшую хуйню, не шарит в предмете, а вот я-то?! (это мне сразу напомнило строчки из романа «Пнин» Набокова, где семья русских интеллигентов в эмиграции приглашала американских студентов к себе домой, распевая под гитару «более или менее фальшивые народные песни» и распивая водку, после приговаривая «она — возводя глаза к небесам, он — прикрыв свои рукою»: «господи, сколько мы им даем»)