— А-Чэн, почему ты сделал это? До боли знакомый голос заставил его вздрогнуть. Он прекрасно осознавал, что это сон, но он был настолько чётким, что Цзян Чэн даже не стал сопротивлялся желанию повернуться. — А-Ли… — он автоматически тянет руку к сестре, но та сопротивляется, делая шаг назад. Яньли прижимает руки к груди, словно пытается защититься. В её светло-зелёных глазах блестит печать. Она вздыхает и выглядит настолько далёкой, но реальной, что Цзян Чэн автоматически потянулся вперёд, пытаясь поймать её. Девушка вновь делает шаг назад, и её неожиданно обвивают чужие руки. Она ахает и поднимает глаза, но улыбается, увидев отца. Цзян Фэнмянь ласково кладёт руки на плечи дочери и слегка хмурится, изучая сына взглядом. — Цзян Чэн. Две пары зелёных глаз пригвоздили его к месту. Мужчина не посмел сдвинуться с места, ощущая, как комок в горле душит его. — Почему ты бросил А-Сяня? — тонкие брови Яньли жалобно выгибаются, когда она сжимает ткань своего платья тонкими пальцами. — Ему ведь так тяжело одному… Цзян Чэн автоматически сжимает руки в кулаки. В глубине души бьётся зависть, скрученная им годами ранее. — Потому что он уничтожил все, важное мне! Он убил вас! Из серых глаз текут слезы. Он сдерживается от желания вцепиться себе в волосы и разрыдаться в голос, словно обиженный ребёнок. — Он дал тебе все, что у него было, А-Чэн, — голос сестры неожиданно тяжёл. Слова, словно стрелы, пронзали его сердце и делали больно до скрежета зубов. — Цзян Чэн, ты должен был поддержать своего брата, — Фэнмянь строго смотрит на сына, заставляя его согнуться под этим взглядом. — Он защищал тебя, а ты… — Да плевать я хотел на эту защиту! Не нужно мне его золотое ядро! — он захлёбывается своими словами, и из-за слез родные фигуры стали размытыми. Цзян Чэн царапает грудь ногтями, ощущая, как внутри пульсирует что-то тёплое. — Я ненавижу его! Он ушёл сам, и я самостоятельно занимался кланом! Он ступил на путь Тьмы! Он противен мне! С самого детства он постоянно забирал ваше внимание себе! А я лишь!.. — Чэн-Чэн! Внезапный крик заставил его пошатнуться. Это не голос сестры или матери. Они никогда не использовали подобное прозвище. Мужчина поднял голову, с ужасом замечая, что фигуры близких ему людей стали пропадать. Он дёрнулся вперёд, стараясь поймать их и проигнорировать повторяющийся крик. * * * — Чэн-Чэн, черт тебя дери! Проснись наконец! Он открывает светло-серые испуганные глаза, тяжело дыша. Едва осознав, что кошмар закончился, он ощутил крепкие женские объятия и слабый стук по расцарапанной груди. — Я так испугалась! Цзян Чэн ещё ни разу не видел Цзинь Гуанъмэй такой. По-настоящему напуганной, беспокойной, с растрёпанными каштановыми волосами и круглыми медовыми глазами, наполненными переживанием — она не была такой очень давно. — Мэн-эр… — он тихо выдыхает, невольно наслаждаясь теплотой чужого тела и крепко сжимая рыдающую от страха женщину. — Чтоб ты под землю провалился с подобными выходками… — она шмыгает носом, слегка дрожа. Она здесь. Она не осуждает его. Пытается успокоить, убедить в том, что все ему приснилось. — Спасибо тебе. За то, что ты рядом, — он аккуратно целует женщину в макушку. Он делает это редко, боясь навлечь что-то, что не должен был. На этот раз Гуанъмэй не сопротивляется — лишь крепче обнимает его, отвечая на его благодарность. Он впервые за долгое время чувствует… небывалое спокойствие. И он не готов терять это ощущение, в котором так нуждался. #mdzs #ЦзянМэи я обещала работу с Гуанъмэй - я её написала