К концу 2024 года рубль де-факто стал резервной валютой. Возьмём российско-американскую торговлю. Если в августе доля рубля в расчётах за российский экспорт в США составляла 21,5%, то в сентябре уже 42,3%. Двухкратный рост (здесь и далее данные ЦБ о валютной структуре платежей по внешнеторговым контрактам). В сентябре доля рубля в расчётах за товары, поставляемые Россию из Европы (включая Белоруссию) – 52,8%. Для сравнения, совокупная доля доллара и евро в торговле со странами Европы – 43,3%. Доля рубля при оплате поставок из Азии – 45,2%; а доля юаня – 44,1%. Для внешнеторговых контрагентов России рубль более удобен, чем доллар или юань: российская валюта дешёвая (и продолжает дешеветь). Рано или поздно на повестке дня окажется вопрос о справедливом курсообразовании. Накануне РСПП (А.Н.Шохин) предложили перейти на китайскую модель, когда для экспортёров и для импортеров рубль имеет разную стоимость. Пока же российские финансовые власти не решаются что-то делать с внезапно обновившимся статусом рубля. Но попытки были. Например, в мае 2022 года министр финансов Антон Силуанов говорил, что Фонд национального благосостояния будет пополняться в рублях. Даже назывался срок: начиная с 2023 года. Рублёвый ФНБ должен был стать первым шагом к резервному статусу национальной валюты. Но к декабрю 2022 года план был отменен. Правительство пошло по пути наименьшего сопротивления: юанизация экономики РФ. К чему это приводит, мы уже видим. Мобилизационная экономика