Белые хлопья снега за запотевшим стеклом дома мягко растворялись в ночи под полным отсутствием какого-либо освещения помимо горящей на кухоньке одинокой тёплой лампочки и разноцветно мелькающего экрана небольшого смартфона в руке. Глаза упрямо слипались даже под явным их раздражителем, однако эти сутки Линчу не удастся заснуть, как ни крути. Громкий стук стеклянной кружки о поверхность стола рассёк спокойную тишину дома. Горло самую малость разрывало при каждом глотке холодной воды. Видимо, простыл. Не удивительно, учитывая то, как невнимательно они отпраздновали Новый год, оставив тогда открытыми чуть ли не каждое окно в доме. Только сильнее укутываясь в накинутое одеяло, конечно, было просто невозможно не издать громкий зевок. Нет, доделать хоть что-то в таком состоянии уже просто невозможно, мельком подумалось сонному журналисту, когда наполовину полный стакан с водой чуть не выпал из его рук, почти намочив новую скатерть. Значит, теперь точно в кровать. С каким-никаким трудом он поднялся со стула, поднимая за собой утяжелённое сном одеяло. Телефон остался лежать на столе экраном вниз, а уже практически потягиваясь за кухонным выключателем... Дверной звонок с треском ударил в уши и дополнительным гудком отозвался в голове. Невольно вздрагивая от шума, Егор несколько растерянно оглядел прихожую, лишь совсем легко освещаемую блеклым светом кухни. И кого там принесло на ночь глядя? Новый трескающийся звонок с нетерпением прошёлся по телу жуткими мурашками. — Какого чёрта? — Чуть хрипло поинтересовался у себя Линч, подбегая к двери. Очередной звонок... — Ай... Да сколько можно! В нетерпении поворачивая замок, Линч внезапно отшатнулся, когда дверь под давлением снаружи резко двинулась вперёд и холодным зимним ветерком хлестнула хозяина дома по лицу. Показавшаяся свету фигура в раскрытом проёме в какой-то степени зловеще перешагнула порог, представляя рассеянному глазу нетерпеливый блеск круглых очков и растрёпанные погодой кудряшки. И хотя сам факт узнаваемой в темноте личности сделал Линча чуть спокойнее, силуэт от того менее жутким не становился. — Джон? — Старательнее укутываясь от уличного ветра, пробубнил Егор. — Линч. — Мягко протянул в ответ взываемый приятель с заснеженной белой курточкой и "украшенными" многочисленными снежинками волосами, небрежно обсыпавшими всю его голову. — Не объяснишься? Не успел Линч полностью договорить свой хмурый вопрос, как тут же оказался полностью окутан зимней прохладой от крепких объятий его приятеля. Прошедший по шее холодок, как по единственному не прикрытому одеялом месту, отозвался странно приятной дрожью по телу. — Я соскучился. — На секунду прислоняясь ледяными губами к уху журналиста, тихо проговорил его писатель. — Потому и приехал посреди ночи?! Пряча накатившее на щёки смущение, Линч резко отвёл бегающий взгляд от внимательных серых глаз приятеля. Каково было удивление, когда он, уже далеко не спящий, почувствовал на по-хозяйски оголившемся плече невинную дорожку морозных поцелуев, постепенно переходящих на щёки. В груди что-то волнительно поднялось и перевернулось. Даже не сняв намокшие от снега перчатки, Джон уверенно повернул лицо Линча к себе, легко чмокая того в губы, а после и вовсе затягивая в длинный поцелуй, не давая более сказать что-либо. — Хотел приехать вечером, на полпути машина застряла в снегу. — Неловко смеясь в чужие губы, оправдался писатель, — Уж прости. — После чего крепче обхватил друга руками, крепко складывая ладони в замок. — Джон... Недовольно промямлил Линч, пытаясь после сказать что-то ещё, однако оказался нагло прерванным очередным мокрым поцелуем. Падающие с кудрявых прядей, пока не расстаявшие хлопья снега небрежно приземлялись и таяли на горячих плечах. Джон ловко сбросил с себя перчатки и, одной рукой прижав приятеля к себе вплотную, свободной ладонью забрался под одеяло, а после и его тонкую футболку. Он неловко усмехнулся, чувствуя, как вдруг отчаянно Линч стал извиваться под холодом его пальцев. — Джон! Мать твою, хватит! — Прошипел журналист, хмурясь и отталкивая его от себя. — Чего? — Хмыкнул он. — Закрой дверь!!!