Последние две недели почти не смотрю новостной ютуб. Так само получилось. В какой-то момент вышло расследование, связанное со смертью Алексея Навального; я поняла, что сейчас все каналы сделают об этом репортажи, и в этот момент решила временно не заходить на платформу, чтобы не видеть обложки роликов в ленте. Дело в том, что фотографии Алексея вызывают у меня тупую боль, и где-то в июне я разрешила себе их временно избегать, чтобы беречь силы. Пока не заходила в ютуб, слушала подкасты (например, меня очень увлек подкаст «Конкуренты» про историю больших корпораций). Через недельку вернулась, открыла новости и поняла, что у меня частично атрофировалась мышца для их восприятия. Там скандал с банкиром Железняком, запреты, посадки, бомбёжки, фронтовые сводки — все очень эмоционально-громкое, а я от этого отвыкла, все пропустила и ничего не понимаю. Включаю и через пять минут устаю от эмоционального накала. Я ужасно расстроилась и тут же удивилась своему огорчению. Казалось бы, надо радоваться — теперь можно меньше заниматься дум-скролингом и занять мысли чем-то, на что я могу повлиять. Но никакой радости я не испытала. Я поразмышляла и поняла, что для меня просмотр общественно-политического ютуба — это не досуг и не попытка контроля над реальностью. Это — ритуал совместности. Я представляю, что еще полмиллиона моих соотечественников примерно в это же время смотрят ту же самую передачу, мы переживаем похожие чувства, познаем один и тот же кусочек реальности и находимся в общем инфополе. Это похоже на то, как в детстве, когда на Новый год по телевизору шла «Ирония Судьбы», мне очень нравилось представлять, что сейчас все-все-все смотрят именно этот фильм. Я чувствовала, что меня с соотечественниками объединяет общая повестка: телевизор и новогодние хлопоты. Сейчас повестка кошмарная, но, оказывается, я нахожу опору в том, чтобы разделять её с обществом, к которому я себя отношу. А как мне еще переживать совместность с соотечественниками и что-то с ними разделять? Половина живет по одну сторону границы, половина — по другую; государственные праздники с началом войны так и ощущаются — как праздники на фоне войны; на эмигрантские музыкальные фестивали я не езжу; никакой русскоязычной волонтерской деятельности на новом месте себе пока не нашла. Остается только смотреть одни и те же новости на ютубе. Вот, оказывается, до какой степени мне нужна совместность.