— Ты наша спасительница, Гермиона, не знаю, чтобы мы без тебя делали, — щебечет миссис Паркинсон, пока Грейнджер смотрит на предстоящий фронт работы, огромная кипа бумаг и счетов буквально не помещалась на столе в приёмной. — После смерти Генри здесь всё пошло верх дном, оплату счетов он брал на себя, а я в этом ничего не понимаю. — Всё хорошо, Бри, мне несложно. Вы и Пэнси для меня как семья. И это действительно было так. Познакомившись с Паркинсон на первом курсе колледжа, Гермиона была безумно благодарна этой семье за то, что те приняли её как родную и оказали невосполнимую моральную помощь в период, когда, казалось, её жизнь врезалась в тупик. Сейчас, когда главы семейства не стало, девушка пыталась всячески помогать в делах семейного бизнеса подруги. — И всё равно спасибо. Ты не могла бы поработать здесь за стойкой? Мне нужно показать несколько наших малышей возможным хозяевам, а с минуты на минуту должны подойти несколько волонтёров. Позовёшь меня, когда они будут здесь? — Без проблем. Волонтёры - это хорошо. Рабочих рук, особенно мужских, крайне не хватало. Приступив к разбору бумажной макулатуры, Гермиона приходит в ужас, поняв, что провозится с документами как минимум до конца вечера и то вряд ли осилит сделать всё за один день. За подсчётом оплаты электричества, сортировкой накладных на поставку корма и вскрытием писем с благотворительными чеками для приюта, девушка теряет счёт времени, отвлекаясь лишь на то, чтобы подлить в кружку кофе. Дверной колокольчик разносит по приёмной приятный слуху звон. Подняв голову, она видит высокого парня, с мотоциклетным шлемом в руках. Видимо, это и есть один из волонтёров, о котором предупреждала Бри. — Здравствуйте, хозяйка приюта, к вам сейч... Продолжение фразы рассыпается на буквы в соскочившем выдохе, когда прямо за парнем в дверном проёме появляется знакомое лицо. Нет! Нет! Нет! Отрицание увиденного воплем надрывает голос в её голове, в то время как довольная улыбка Малфоя, ухмыляясь, отвечает: Да. Да. Да. Выйдя из-за стойки, Гермиона даёт фору подогретой адреналином ярости, она несётся по венам, будто в забеге на стометровку. Цензуре едва удаётся держать на поводке шипящую брань, скользящей на кончике языка. — Какого чёрта ты здесь делаешь? — цедит она, подойдя к нему вплотную. Малфой в удивлении поднимает брови, склоняя голову к плечу. — Надо же, неприступная стена пала и мы, наконец, можем перейти на ты? Помнится, в первую нашу встречу, меня выгнали из кабинета, за такую вольность. — Повторяю вопрос. Что. Ты. Здесь. Делаешь? — спрашивает, бегло оборачиваясь по сторонам. Будто боясь попасться на чём-то незаконном. Будто у стен и впрямь есть глаза и говорливый на сплетни язык. — А я разве не похож на того, кто захочет помогать бедным животным? — парирует Малфой, с наигранной оскорблённой нотой в голосе. Грейнджер едва не отшатывается, чувствуя в каждом слове фальшь. — Для справки, я полон сюрпризов. — Эти сказки оставь при себе. Как ты вообще узнал об этом месте? — Двадцать первый век и его технологии творят чудеса... Гермиона. Это действует, хлещет мокрым кнутом по гудящим током нервам. Её несдержанность сыграла дурную шутку с построенной ею между ними за недели занятий субординации. — Мы больше не нуждаемся в волонтёрах, ты официально не принят, — чеканит она, складывая руки на груди. — Мальчики, вы уже пришли! - восклицает вошедшая в приёмную Бри. — Гермиона, спасибо, что встретила их. Пойдёмте, я всё вам покажу. — Спасибо, миссис Паркинсон, я готов приступить прямо сегодня, — самодовольно тянет Малфой, стягивая с плеч куртку, на ходу подмигивая застывшей от концентрированной наглости Гермионе. Ну почему... Почему убийство в состоянии аффекта, также преследуется законом? #Игра