Пару дней назад приходил мой пациент, которому одним из первых лечил врождённую косолапость. Помню, родители узнали, что я лечу косолапость, и обратились ко мне. А я как раз собирался на свою первую учебу, связанную с лечением этой же косолапости. Объяснил, что буду в отъезде, но не сказал, с чем он связан. Предложил им подождать, если хотят, а если нет — то нет. Решили подождать. Я был уже в Ярославле, проходил мимо стадиона футбольного клуба «Шинник», когда мне позвонил отец мальчика. Спросил, знаю ли я специалиста из Ярославля, который лечит косолапость, и, мол, если я не против, то они бы поехали к нему. Какое совпадение, говорю, как раз нахожусь здесь, учусь у того самого специалиста и могу даже свести их с ним напрямую. Отец обрадовался, сказал, что нет смысла ехать так далеко, раз я учусь у него. История выглядит как низкопробная самореклама. Осталось добавить фото улыбающихся родителей с мальчиком на руках и призвать записаться на приём. Но дело вот в чём... Лечение косолапости состоит из нескольких этапов: коррекция гипсованием, ахиллотомия + гипс и надевание специальной обуви, которая называется брейсами. Мальчик прошёл все этапы, и мама пришла на финальный приём с башмаками. Снимаю последние гипсы, надеваю обувь, а размер не подходит. То ли я ошибся, когда измерял стопу, то ли мама ошиблась, когда заказывала, но — не суть. И тут нужно отметить ещё один нюанс: если между снятием гипсов и надеванием брейсов пройдёт время, то мы рискуем потерять коррекцию, и все старания пойдут насмарку. То есть либо снова гипсуем, либо надеваем обувь. Третьего варианта нет. Гипсовать не вариант, потому что специальные гипсы закончились, и найти их очень непросто, а под рукой был только мешок с гипсовым порошком и марля. Обувь поменять? Это ждать целую неделю. Открыл Авито и, к счастью, нашёл подходящий размер в нашем городе. Позвонил, договорился, объяснил маме, поймал такси и все вместе отправились в путь. Приезжаем, находим адрес, и тут начинается самое интересное. Захожу во двор и становлюсь свидетелем каких-то свирепых семейных разборок. Из дома доносились громкие крики, женские визги и глухие удары. Вопли были настолько жуткими, что казалось, если не вмешаться, то вот-вот кого-то убьют. Быстро влетаю в прихожую и понимаю, что действия происходят во внутренней комнате, а в прихожей были люди, которые не участвовали в конфликте, но их лица как бы говорили, что все под контролем и это привычное явление. Дрожащим от волнения голосом поздоровался и сказал, что пришёл за обувью из объявления. «Обувь, да?» — спросила одна из женщин. «Да-да, брейсы», — обрадовался я. Она встала, ушла в гущу событий и потерялась. Блин, может, не стоило ей говорить, на что же я её обрёк. Крики и визги продолжались. Билась посуда, падали предметы, «Сколько раз говорил!» — орал мужской голос, «И-и-и-а-а-э-э-э!!!» — отвечал женский. Несколько раз позвонил по номеру из Авито — не отвечают. Понял, что одна из участниц потасовки — продавщица брейсов. Может, и та самая. Вышел на улицу и мы с каменными лицами стояли у ворот, не понимая, что происходит, как реагировать и что делать с брейсами. Прошло более получаса. Наконец выбежала другая женщина с потрёпанными волосами. Виновато улыбнулась и протянула брейсы: «Вы же звонили?» Забрали товар, там же под деревом показал маме, как правильно надевать их и носить. На этом разошлись. Потом приходили ещё пару раз, и вот снова вернулись спустя пять лет. Я к тому, что лечение — это не просто консультация, операция и заполнение бумаг. Иногда это нечто большее.