#Рубский (III) Огромное счастье, что у меня есть такие интересные подписчики, которых привлекает моя писанина. Я благодарен за ваши комментарии, за согласие и несогласие со мной. Позвольте ещё раз сформулировать свою позицию относительно "Манифеста" отца Рубского. И на этом, пожалуй, закончим тему ре-ортодоксии. Отец М. в своих комментариях очень хорошо пытается раскрыть мысль отца Вячеслава, но я всё равно не могу согласиться. Я прекрасно понимаю, что мне пишут, потому что сам раньше так рассуждал. Но с тех пор я увидел, как это работает у наших "коллег", и пришёл к выводу, что был неправ. Отец М. говорит: пусть будут и Рубский, и Волчков, и Ткачёв, пусть каждый интерпретирует церковное наследие по-своему. Но разве это простая задача — взять и интерпретировать всю библиотеку церковных учителей и библейских книг через призму одного сюжета? Вы думаете, что среднестатистический священник имеет к этому интерес, квалификацию и, главное, свободное время? Даже я, обладая определённым опытом, не могу это сделать. Когда началась война, мне захотелось найти православное учение о войне и насилии. Но его просто нет. Есть множество разрозненных свидетельств, разбросанных по эпохам, культурам и континентам. Чтобы их объединить, нужно написать книгу, на что уйдёт не менее трёх лет. Неужели этим вопросом никто раньше не занимался? Я уверен, что занимались сотни людей, но в Церкви нет инстанции, которая бы систематизировала и утвердила эти знания в форме авторитетного документа. Такой документ должен не только синтезировать накопленное знание, но и стать ориентиром для практики. "Всё уже написано, папуля. Прочти, законспектируй и исполняй." Разброс в диапазоне "Ткачёв—Рубский" не является нормальным. Это анархия и торжество отсебятины. Мне не нравится аргумент "пусть Ткачёв говорит, что хочет, и ты говори своё". Священник не должен на миллионную аудиторию искажать евангельское учение и компрометировать Церковь, даже если он харизматичен и имеет своих слушателей. Отец М. добавляет: "Разве в Библии нет оправдания для чего угодно?" Да, в Библии есть. И у христианских писателей тоже. Но Церковь — это не просто собрание книг на полке и какофония концепций. Учительская функция Церкви состоит в том, чтобы интерпретировать противоречивое Откровение и выстраивать из него стройную догматическую и этическую систему. А когда старая система устаревает - есть те, кто может модернизировать её. Я, например, могу разобраться с вопросом "что Библия (или отдельные её книги) говорит о проблеме N". Но только потому, что я занимаюсь этим материалом уже 20 лет. Однако в биоэтике, византийском богословии или доктринах я профан. Мне нужны "Апостольские конституции" или энциклики по этим темам. Церковное пространство — это действительно пространство Духа и разнообразия голосов. Но эпоха, которую я изучаю, показывает, что разные церкви стремились договориться, прийти к единому учению. Это выражалось в обмене книгами, делегациями, организации съездов (соборов). В ходе этих контактов возникала унификация идей и обрядов, в богатстве местных практик бралось лучшее и тиражировалось на остальных. У многообразия были границы, а у Тела Церкви — чёткая форма. Ни Ориген, ни Тертуллиан, ни Арий не были одиночками-фрилансерами. Даже если они конфликтовали с одними учителями и епископами, за их спиной стояли другие, с которыми они находили общий язык и получали поддержку. Мой пост похож на разговор в булочной: "Продайте мне сыра". "Но у нас булочная, сыр в другом магазине". Я всё это понимаю.