Всем пламенный привет, народ. ✋🏼 Я совру, если скажу, что не скучал по вам. Именно поэтому, я не мог оставить вас без внимания и не поздравить. В Новый год я хочу пожелать Вам всего небанального и искреннего. Желаю, чтобы близкие и друзья любили по-настоящему, бескорыстно. Просто за то, что Вы есть. Жизнь одна. Поэтому проживите ее так, как хочется. Поменьше слушайте кого-то. Меньше сожалейте об упущениях. Пусть этот Новый год возродит в Вас желание время от времени дурачиться, если нужно — поплакать, а иногда – пуститься в авантюрную поездку. Будьте счастливы.
Секунды превращаются в вечность. Тони не знает, сколько времени прошло с того момента, как он начал считать. Кажется, только что вновь сбился, задыхаясь в глубинах космоса в угнетающем одиночестве. Глаза закрываются против воли, и Старк тонет в темноте, обвивающей обессиленное тело удушающими щупальцами.
Они сжимают горло, с каждой секундой впиваясь тонкими нитями, подобными проволоке, все сильней; Тони в очередной раз находит силы открыть глаза, отстраненно осмотреть обстановку, что, впрочем, по обыкновению не меняется, и сделать чуть более глубокий вдох.
Он хотел быть героем, поступать правильно. Получалось, конечно, не всегда, но… пытался ведь. Спасал людей, с сарказмом отвечал на шепот мелькающей поблизости Смерти; был тем, кем не мог себя даже представить. И сейчас, спустя столько лет существования не только Тони Старка, но и Железного Человека, оказался запертым в бесполезной консервной банке, бесцельно и бесконтролируемо дрейфующей в космосе.
«Танос победил». Кажется, эта мысль уже в миллиардный раз крутится в голове.
«Нет».
Быть побежденным Тони не хочет даже на краю жизни без надежды на спасение. Конец пути неизбежен, но не такой, точно нет.
Должно быть что-то еще.
Вокруг лишь индифферентная тишина.
— Слишком многое натворили, — хрипло выдыхает Старк, чуть поворачивая голову влево.
— Были времена, — кивает собеседник.
Мужчина рядом с ним, одетый в темный звездно-полосатый костюм, выглядит задумчивым и уставшим. Он опирается спиной о стену, запрокинув голову назад, и смотрит куда-то вверх, будто пытается что-то рассмотреть.
— Знаешь, — Старк облизывает пересохшие губы, — я как-то гулял по городу. Было солнечно и тепло, и навстречу мне шли сотни людей. В тот день я всматривался в лица всех прохожих, но так и не смог найти никого, кто был бы красивее тебя. В толпе, разумеется, так то я лучше.— Чуть позже добавил он.
— Думаю, я знаю одного такого человека.
— Правда? — усмехается Тони, отводя взгляд.
— Правда.
Старк не видит, как кивает Стив. Но он знает, что Роджерс, с легкой улыбкой на лице, на долю секунды прикрыв глаза, делает именно это, а после, взглянув на Тони, улыбается чуть шире.
— Мы прощаем людей исключительно ради самих себя, — говорит Роджерс.
— Думаешь, я простил тебя?
— Будь честен хотя бы сейчас.
— Я был зол, — потирая пальцами переносицу, говорит Тони. — Но я никогда тебя не ненавидел.
Говорить отчего-то тяжело. Быть может, потому что заканчивается кислород, быть может, потому что Тони уже не сможет сказать эти слова Стиву в лицо.
— А я вот тебя не прощу.
Слова ударяют ножом в сердце. Как будто до этого легко было.
— Добить меня решил? — хмыкает Тони. — Можешь не утруждаться, мне и без того недолго осталось.
Руки слегка подрагивают, и сердце отчего-то сжимается куда сильней, и на душе горько.
— Никогда не прощу, — как будто назло повторяет Роджерс; секунду медлит, прежде чем продолжить: — Если ты сейчас сдашься.
— Гений, миллиардер, плейбой, филантроп, — дрогнувшим голосом говорит Роджерс. — Железный человек. Тони Старк.
— Неплохо будет звучать на надгробии без гроба.
— Неужели ты проиграешь так просто? — чуть хмурится собеседник.
— Я перебрал сотню вариантов, как мне отсюда выбраться, черт тебя подери, Роджерс. Это невозможно.
— Тогда найди сто первый.
Нахмурившись, Старк хочет выдать какую-нибудь саркастическую колкость в ответ. Но впервые в жизни не находит слов.
— Обещай, что выберешься. Обещай, что тот день, когда ты в неисправном костюме, с капающей на снег кровью лежал на снегу, был не тем днем, когда мы виделись в последний раз.
