Рассуждение о возможностях ЦБ по заморозке банковских депозитов, выглядит как обострение борьбы за кресло Набиуллиной. Инфляционисты, с которыми солидарен и крупный бизнес, недовольны политикой банка, но сделать пока ничего не могут. Между тем, немного пошатать информационную политику вокруг решений ЦБ вполне можно, так как борьба с инфляцией ударила по наименее обеспеченной части населения – сидящих в кредитах граждан. Теперь напуганы и держатели вкладов, которых подогревают слух о возможной заморозке, а то и изъятии денежных средств со счетов. Это уже полноценная политика, так как затрагиваются интересы довольно большой социальной группы. Помимо аппаратного противостояния с ЦБ, есть еще и чисто политэкономическая логика. Деньги в стране остаются достаточно дорогими. Это диктует уровень маржинальности проектов. Правительство искусственно повышает доходность в приоритетных отраслях: IТ, технологические компании и самое главное – инвестиционная кластерная платформа. Вот этот «арсенал» проектов и желание получить рычаги финансовой политики для их реализации, можно назвать «манифестом инфляционистов». Набиуллина находится в глухой обороне по отношению к ним, однако арсенал средств у ЦБ постепенно исчерпывается. Пока идет сбор денег «из-под подушек», как элит, так и рядового населения, которые можно вложить в валюту, замораживать вклады государство не рискнет. При этом, сама политика ЦБ выглядит как попытка дотянуть до более благоприятных условий. На прошедшем в начале июля финансовом конгрессе ЦБ, руководством назывались такие условия развития российской экономики, из которых следует, что ей нужна определенная перестройка. Сейчас рост разогретый ВПК постепенно заканчивается и для дальнейшего развития экономики потребуется как дешевая рабочая сила (мигранты или какой-то аналог), открытость экономики и снятие санкций (договориться о которых – первостепенная задача), возобновление инвестиции со стороны ЕС (так как Китай и другие страны оказались скорее заменителями товаров, чем инвесторами). Так что без этой перезагрузки, ЦБ ничего не может сделать для укрепления рубля. Сейчас, пока рубль не достигнет того дна своего падения, которое устраивает основных российских экспортеров, глава «Банка России» вряд ли будет что-то делать, поскольку это может стоить ей кресла. Планка в 101 рубль вроде бы всех устраивает. Тем более, что на пике роста валюты (которая перед новым годом достигала чуть ли не 120 рублей), понимающие механизмы генерации курса - валюту скидывают и покупают рубли, а затем проводят схожие манипуляции с евро и долларами. Так что игра ЦБ выглядит вполне структурной и единственной возможной, ввиду ограниченности инструментов у регулятора. Слухи о депозитах, скорее носят политический характер. Ведь их замораживание было характерной особенностью банковского рынка США лишь в годы великой депрессии. Неоднократно замораживали депозиты страны Латинской Америки: Бразилия в 1990 году, Эквадор в 1999-м и Аргентина в 2001-м. В Аргентине депозиты были введены так называемые corralito («загончик для скота»), которые позволяли снимать вкладчикам лишь небольшие суммы наличности. Ранее мы уже видели, что система страхования вкладов не является абсолютно надежной защитой для вкладчиков. В 2014 году глава АСВ Юрий Исаев говорил: «Система страхования вкладов – это поплавок, который в случае ряби должен ситуацию нивелировать, но не в случае шторма». В случае серьезных финансовых затруднений государство может покрыть дефицит бюджета не только за счет пенсионных накоплений граждан, но и за счет их вкладов. Но нынешняя российская ситуация, как видится, пока далека от этого. Как я написал выше, скорее уж ЦБ выгодно «пылесосить» через банки наличность, вкладывая ее то в валюту, то «скидывая» ее в рубли. Играя на курсе, привилегированная прослойка может даже увеличивать свое состояние. К примеру, выручка банков за 2024 год – выросла, а значит беспокоиться о скором банковском кризисе пока не приходится.