Видимо, писать душедробильные ужастики я больше не могу — чувство хтонической беспомощности, которое я так легко передавала на бумаге, осталось (к счастью для меня и, видимо, к несчастью для моего творчества в жанре хоррор) в прошлом. И вообще тянет на романтику Что, впрочем, совершенно не мешает помещать героев в атмосферу лавкрафтианского ужаса. Ну так, чтобы хэппи-энд казался боле заслуженным