К Востоку Ленина, к Востоку Маркса Классики марксизма-ленинизма массово издавались в СССР с момента основания государства, но реально их читал только ограниченный круг партийных интеллектуалов, которых к тому же основательно прорядили репрессии. Остальным гражданам предлагалось знакомство только с избранными цитатами в Кратком курсе под редакцией вождя народов. Легитимизировать обновленную академическую дисциплину ссылками на этот официоз в оттепельные годы было невозможно, поэтому востоковеды неожиданно для себя оказались одними из важнейших движущих сил по пересозданию марксистско-ленинского канона. Важнейшим возвращенным в оборот первоисточником стал «Империализм» Ленина, из которого можно было вытащить и идею мирового (сейчас бы сказали – глобального) капиталистического рынка, и неравномерности развития формаций. Обе идеи были важны, разумеется, не только академически, но и политически. Теперь можно было открыто критиковать прежний курс за фетишизацию рабочих движений Западной Европы и игнорирование вопросов развития Третьего мира. Введение в оборот труда Ленина взяли на себя выжившие «меньшевики» и «троцкисты», реабилитированные по инициативе Микояна и собранные его зятем в ИМЭМО. Среди них большую роль играл Ростислав Ульяновский, специалист по деколонизации Индии, прошедший Воркуту. Другим важным событием стало дополненное издание собраний Маркса и Энгельса, в которое вошли многие работы, ранее вообще не переведенные на русский язык. Отдельным хитом среди них были экономические рукописи Маркса 1857–1859 гг., также известные как Grundrisse. Основной вклад в знакомство советского читателя с взглядами классиков на общества Востока проделал Михаил Виткин, который раньше других прочитал «Рукописи» по-немецки и прокомментировал в своей ставшей довольно популярной брошюре. Карьеры Ульяновского и Виткина, среди прочего, показательны тем, по каким траекториям теоретическое востоковедение развивалось после наступления Застоя. Ульяновский дорос до референта Международного отдела ЦК, забронзовел и стал сам цензурировать новое поколение своих собственных коллег-имэмошников. Скромный же научный сотрудник ИФ Виткин практически не имел возможности защитить свои идеи. Его книга была изъята из продажи. Поскитавшись по разным секторам и институтам АН, в конце 1970-х гг. он эмигрировал в Канаду, где стал профессором социологии (!) Манитобского университета.