Условный региональный чиновник прекрасно понимает, кто враг режима — критики Путина, сторонники Навального, либералы, антивоенные активисты. Также он хорошо знает, какие инструменты у него есть, чтобы с ними бороться. Но когда возникает внештатная ситуация, как с махачкалинским аэропортом, все оказывается размыто и нечетко. Вплоть до того, что встает вопрос: те, кто вышли, они для власти кто — враги или опора? Ведь ворвавшиеся вчера в аэропорт так же агрессивно ругают Запад и Израиль, как это делают российские официальные лица публично и через телевизор. В глазах условного регионального чиновника на взлетную полосу вышел «глубинный народ», который вовсе не против путинской власти, а как бы даже старается выразить ей свою поддержку, пусть и в дикой манере. Эта проблема была особенно хорошо заметна во время бунта Пригожина. Растерянные силовики и региональные власти не понимали, как им расценивать марширующих на Москву бойцов: как на взбунтовавшихся преступников или как ищущих справедливости героев? В этом — одна из самых опасных уязвимостей российского режима. Выстроенная репрессивная вертикаль эффективна исключительно при целевом применении, но она не универсальна и впадает в ступор, когда преступления совершаются не политическими врагами, а как бы сторонниками власти. https://carnegieendowment.org/politika/90866