SPECTATE

В новом — и самом хаотичном — выпуске подкаста Дмитрий Хаустов @dima_cabre и Никита Немцев @shelobey ныряют в дистортную пучину музыкальной трансгрессии, лихорадочно монтируют хип-хоп и метал / Батая и додекафонию / Игги и Боуи / Кобейна и Кейджа / Coil и Current 93 / нойз-рок, панк и просто нойз и сами испытывают на себе трикстерское всесилие бесконтрольных материально-технических факторов.

https://spectate.ru/pod-noise/

Плейлисты от Никиты Немцева: youtube / spotify

Анастасия Хаустова @krtkkrtk поговорила с художницей, эротологом и эротоманкой Полиной Музыкой @my_verschroben о преломлениях дискурса об эросе в современной культуре: какое положение эротическое занимает в актуальном искусстве, как соотносятся пол, сексуальность и красота, а также каким образом в либидинозной энергии раскрывается политический потенциал.

https://spectate.ru/eromuzyka/

«Я увлечена эросом, потому что увлечена слиянием — и это и философский, и психоаналитический, и экзистенциальный для меня тейк. Меня увлекает операция слияния, соединения того, что соединено быть не может, меня поражает напряжение между абсолютно идеальной ситуацией проникновения друг в друга и того, как это реализуется в материи со всеми ее соками, выделениями, стонами, насилием и отвращением».

Издательский проект «Лёд» @led_project выпустил книгу итальянского философа Джорджо Агамбена с анализом знаменитого произведения Карло Коллоди о приключениях деревянной куклы Пиноккио, нос которого увеличивался в размерах каждый раз, когда тот лгал. В книге Агамбен предлагает свою тонкую интерпретацию сюжета, в котором он видит не просто морализаторскую сказку, а разворачивающуюся драму человеческого взросления. Публикуем из нее эпилог.

https://spectate.ru/pinocchio/

«В этом смысле кукла — условное обозначение детства, если мы условимся, что ребенок — не только потенциально взрослый человек. Это не состояние и не возраст, а способ совершить побег. От чего? От всех противоречий, определяющих нашу культуру: конечно, от противопоставления между ослом и человеком, безумством и ясностью рассудка, но в первую очередь — между хорошим мальчиком (а он всего лишь незрелый взрослый) и неокультуренным куском деревяшки».

Издательство Ad Marginem @admarginem выпустило сборник эссе венгерского литератора и поэта Белы Балажа «Видимый человек, или Культура кино» — одну из первых книг по кинотеории, в которой Балаж обращается к исследованиям физиогномики и крупного плана, вступает в полемику с Кулешовым и Эйзенштейном, выявляет принципы, сделавшие кинематограф популярным. В одноименном эссе 1924 года автор сетует на превращение визуальной культуры в культуру понятий, рассуждает о том, как знание материализуется в физическом теле, и отстаивает кинематограф, благодаря которому человек снова становится видимым.

https://spectate.ru/visible-person/

«Территория экспрессии изрядно сократилась, теперь наши эмоции выражаются только на лице. И не только потому, что другие части тела скрыты под одеждой. Нынче лицо — семафор души: маленький, несуразный, устремленный вверх, он посылает нам знаки как умеет. Только изредка на помощь ему приходят руки, в их движениях — нескончаемая меланхолия испорченных фрагментов. По спине безглавого греческого торса еще даже нам под силу различить, какое выражение было на утраченном лице: плакало оно или смеялось. Веселость в бедрах Венеры не менее красноречива, чем на челе, и, если не хочешь знать, о чем она думает, что чувствует, просто закрыть голову вуалью недостаточно. Тело человека выдавало его совершенно. В культуре, сложенной из слов, душа сделалась почти незримой. Всё по вине книжного пресса».

Исследовательница и куратор Яся Миненкова сыграла в видеоигру TATLY, созданную художниками Янисом Прошкинасом и Сержем Тубашем — визуальную новеллу, в которой поступившая на работу в арт-корпорацию молодая кураторка расследует законность сомнительных сделок, связанных с куплей-продажей современного искусства. В тексте о проекте — рассуждения о критическом потенциале гейм-эссе и кризисе индивида в эпоху тотальных корпораций и искусственного интеллекта.

https://spectate.ru/tatly/

TATLY можно увидеть и поиграть с 1 по 17 ноября в московском Культурном центре ЗИЛ: проект стал частью самореферентной выставки «Кооперативный квест», исследующей истории, рассказанные через повествование видеоигры в жанре RPG, и создающей пространство соразделения опыта молодой художественной сцены и культурных работников. Также планируется запуск игры на онлайн-платформе; следить за новостями TATLY можно в телеграм-канале Яниса Прошкинаса @privetizpompidu.

Публикуем подкаст художницы Анастасии Алехиной и критика Анастасии Хаустовой @krtkkrtk, в котором они через перформансы словенского медика и художника Ива Табара обсуждают венский и московский акционизм, противоречивость биополитики телесности и капиталистическую машину бьюти-индустрии.

https://spectate.ru/ive-tabar/

Публикуем фрагмент из книги У. Скотта Пулла «Пустошь. Первая мировая война и рождение хоррора», в котором Фриц Ланг, Отто Дикс, сюрреалисты и даже Томас С. Элиот обретают в ужасах Первой мировой негативный импульс для своего искусства.

https://spectate.ru/wasteland/

«Война создала мизансцену ужаса за пределами изобразительного искусства. Новый вид поэзии также дышал тлетворным воздухом ужаса войны. Эта поэзия, часто относимая к очень широкой категории литературного модернизма, не только воскресила кровавый ужас войны, но и посетила те миры кошмаров, чудовищ и травм, по которым странствовали художники и кинематографисты».

Илья и Снежана Михеевы открыли квартирную галерею осси ми @occimi в Самаре в феврале 2022 года. С тех пор в квартире на Ташкентской прошли десятки выставок, ридинги и лекции, а некоторое время назад к самоорганизации присоединился новый участник — Кирилл Ермолин-Луговской. Анастасия Хаустова поговорила с ребятами о горизонтальности в самоорганизации, специфике кураторской позиции и самооархивации, а также о проекте ХЗ «Старуха».

https://spectate.ru/occimi/

«Это в любом случае должна быть самоорганизация на максималках. Превращение в институцию будет означать, что мы должны искать финансы со стороны, брать кого-то еще в штаб. Так появляются иерархии, неутомимая власть, бюрократия. Пожалуй, мы выберем стратегию неудачников. Нужно чекать свои привилегии и возможности. Люди, которые работают в институциях, часто просто держатся за свои должности, прикрываются удобством кресла и возможностями подрыва изнутри. Функционерство со своими ублажающими идеями, которое так ценит начальство. А насчет будущего — хз».

Публикуем эссе Никиты Немцева @shelobey с параллельным прочтением «Всех страхов Бо» Ари Астера и «Прочь» Джордана Пила, которое обнажает неожиданно пересекающиеся и одновременно деконструирующие друг друга эдипальные (и анти-эдипальные) мотивы обоих фильмов.

https://spectate.ru/beau-is-get-out/

«Помимо комедийно-драматического элемента (в принципе характерного для постхоррора), оба фильма сходятся в точке травмы, а именно — смерти матери. У Джордана Пила это первосцена, выявляемая на сеансе гипноза: когда Крис сидел дома один, с его матерью случился приступ, и ещё было время её спасти, но он сидел, зачарованный телевизором, и не звонил, запрещая себе поверить, что это произошло, прячась от мысли о её смерти экраном (иномирно-голубоватое свечение, всё в блюре, поза лотоса, ракурс с затылка) <...> У Астера смерть матери — это центральное событие фильма, которое и запускает движение Бо. Сцена начинается с крупного плана (он звонит матери), камера отъезжает на средний (отвечает другой человек, говорит, что нашёл тело), возвращается на крупный (Бо предлагают перезвонить: "Может, ошиблись номером?") — *экран телефона* — Бо перезванивает, камера приближается вплотную к лицу ("Мне очень жаль") — Бо роняет телефон. Общий план: обездвиженный Бо посреди комнаты плачет — вода из ванной доползает до самых ног».

В Ad Marginem @admarginem вышла книга историка искусства Дэвида Джослита «Американское искусство с 1945 года», в которой он повествует о переосмыслении художниками второй половины XX — начала XXI века опыта приватности и публичности в условиях общества потребления. Публикуем из книги фрагмент главы «Собственность художника: от концептуального искусства к политике идентичности» о художницах-феминистках, затрагивающих проблематику гендера, тела и насилия.

https://spectate.ru/american-joselit/

«Надевая на себя различные маски, художницы-феминистки, подобные Энтин и Хершман, указывали на то, что идентичность не сводится к физической манифестации "внутренней" личности. Денатурализация субъективности путем демонстрации несовпадения между психологическими моделями самости и внешностью служила важным политическим задачам. Ведь коль скоро стало понятно, что на протяжении всей истории женщин сковывали стереотипной ролью сексуального объекта, которую они должны были исполнять, само указание на то, что эта роль может быть скорректирована и при некотором усилии отброшена, содержало в себе освободительный потенциал».

Публикуем эссе Алексея Смоляка о «Кровавом меридиане» Кормака Маккарти и о том, как в этом романе насилие и колониализм, воплощенные в зловещей фигуре Судьи Холдена, перекликаются с мотивами нигилизма и переоценки ценностей у Ницше и у Делеза.

https://spectate.ru/blood-meridian/

«Судья — выражение реактивных, тоталитарных, жаждущих единства и отрицания сил. Он — выражаясь в драматургических терминах — чистое зло, но не притягательное, сексуальное зло — троп, столь расхожий в искусстве. Нет. Он — голое, жирное, вселяющее подлинную тревогу зло, действующее по немыслимым для нас законам, опирающимся на принципиально иные правила морали, иную (реактивную) систему ценностей».

Александр Бренер — анфан терибль от московского акционизма, известный своими скандальными перформансами: вызовом Ельцина на дуэль, попыткой совокупления у памятника Пушкину, рисунком доллара на картине Малевича и другими. Полина Музыка @my_verschroben в своем эссе про художника рассуждает о приручении перформанса, концепте «охранения» у Хайдеггера и о том, как сам Бренер совершил разворот от акций к реакциям, ускользающим как от рынка искусства, так и от художественного дискурса.

https://spectate.ru/muzyka-brener/

«Что сделал Бренер, нарисовав зеленый знак доллара на белом кресте Малевича? Он указал на то, чем теперь является некогда авангардное полотно, на то, как оно потеряло авангардистскую заряженность (оказавшись в музее, который Бренер символически роднит со склепом) и подсветил ряд проблем в привычном порядке вещей: например, чем является произведение искусства в современности, как революционные и авангардистские практики встраиваются в рынок, что музей и консервация искусства делают с произведением, сохраняется ли сущность искусства в революционном произведении, если оно продано, выставлено и покрыто контекстами рынка».

Публикуем перевод статьи Ханьо Беррессема, исследователя американской литературы из Кёльнского университета, о Томасе Пинчоне, о наиболее значимых этапах его критических интерпретаций и о его легендарной (а может надуманной?) сложности.

https://spectate.ru/berressem-pynchon/

«Если и существует ответ на вопрос о том, как читать Пинчона, то он заключается в том, чтобы помнить, что тексты Пинчона создают миры. Некоторые из них могут казаться нам более знакомыми, чем другие. Но все они созданы отдельным человеком со специфической системной историей, который жил и живет в весьма специфической среде; кем-то, кто выражает свой собственный взгляд на мир изнутри этого мира и для сообщества более или менее равных живых существ. Кем-то, кто выражает мир художественно, даже если и сам он является выражением этого мира. Так получилось, что у Пинчона есть персональная привычка — в литературных терминах, стиль — конструировать сложные, трудные по существу своему нарративы. Или, чуть более точно, если отталкиваться от идеи бесконечно сложного мира, то привычка Пинчона заключается в том, чтобы не редуцировать эту сложность без необходимости».

Анастасия Хаустова @krtkkrtk посетила нижегородские выставки «Завтра утром на рассвете дом вернется, говорят» в «Терминале А», «Самую закрытую выставку России» о современном состоянии ПНИ, а также «Загородные практики» Владимира Чернышева и «Сад им.» Артема Филатова и Алексея Корси, эссе о которых сложилось в травелог, посвященный дому, искусству и смерти.

https://spectate.ru/nizhny-dom/

«Дом это то, что невозможно определить раз и навсегда. Но очень хочется. Хочется понять, что притягательного в этом слове, что заставляет нас плакать из-за него, воевать за него или наоборот, кутаться в его тепло, как в связанный бабушкой свитер. Очевидно, что опыт миграции или отчуждение пространства, самой атмосферы территории страны, в которой ты живешь, заставил многих задуматься о том, что для них является домом: непреложной крепостью или сараем с картонными стенками. А быть может ракушкой, которую как рак-отшельник носишь на своей спине. Или чем-то даже более интериоризированным, чем-то, что пульсирует где-то в районе солнечного сплетения. Или перенесено на другого: любимого или родного».

Юлия Лежнина перевела статью архитектора и дизайнера Йеско Фезера об ангажированном дизайне для местных сообществ, его реализации на практике и выводах, которыми чревата такая работа. Инициатива Public Design Support в течение нескольких лет реализовала сотни проектов в Сан-Паули — некогда беднейшем районе Западной Германии, превратившемся в самый дорогой район Гамбурга. О тонкостях социального дизайна, позволяющего избежать эссенциализации, неолиберализации и «асоциальности» сообществ, читайте в статье:

https://spectate.ru/fezer-community/

«В последние десятилетия идея сообщества стала предметом разнообразных теоретических дискуссий об альтернативных подходах к политическому пространству за пределами индивидуализма и общества во главе с государством. Вместо того, чтобы талдычить "сообщество" как аффирмацию от социального проектирования и других ангажированных практик, эти размышления разделяли допущение о том, что сообщество — это не предзаданное эмансипаторное вместилище, но, наоборот, начало, выявляющее большую политическую амбивалентность и которое должно быть как следует деконструировано».

Тихоокеанский регион всегда был точкой притяжения западноевропейских фантазмов о «рае на земле» с его вечным солнцем, буйством природы и жизнью праздных «дикарей», однако колонизация региона резонно обернулась для местных жителей культурной и экономической эксплуатацией и потерей собственной идентичности. Историк искусства Анна Гарбузовская на примере творчества японо-самоанской художницы Юки Кихары деконструирует притязания этих фантазмов на правду, а также рассказывает о том, как критические постколониальные практики способствуют трансформации общественных взглядов на травмирующий опыт колонизации.

https://spectate.ru/yuki-kihara/

«Атмосфера в колониях была далека от романтизированной версии. Переселенцы не считали чужие земли диковинными. "Дикари" интересовали исследователей как наглядный пример предыдущего этапа развития человечества. Любой европеец мог изучить, как жили его предки тысячи лет назад в полном согласии с природой и инстинктами, а еще, подобно божеству, воспитывать несчастных по своему образу и подобию. В течение веков западный мир распространял учение о прогрессе, эксплуатируя и продавая в рабство местное население, вывозил и присваивал себе предметы материальной культуры. И только после деколонизации угнетенные народы почувствовали свой голос и возможность вести повествование от первого лица».

В Ad Marginem @admarginem выходит книга британской писательницы и эссеистки Оливии Лэнг «Сад против времени. В поисках рая для всех» — опыты ухода за старым домом и садом Марка Румэри в Саффолке, которые Лэнг приобрела во время пандемии. Работа по восстановлению клумб, ремонт построек, обрезка деревьев становятся исследованием сада как источника вдохновения и размышлений, а также связи садов с историей и культурой. Публикуем из книги фрагмент главы «Райский сад», в которой Лэнг рассуждает о запущенности и заботе и намечает историографию сада как источника рая на земле.

https://spectate.ru/laing-paradise/

«Так это сад был первым, а небеса подтянулись вслед за ним. Вот что было высшим совершенством, идеалом во все века и на всех континентах: огороженный сад, плодоносящее, прекрасное ухоженное пространство. Мне очень понравилось, что материальное оказалось первичным по отношению к возвышенному, точнее, что возвышенное произросло из материального. Это заставляет так приятно по-новому воспринимать миф о творении. Я однажды слышала, что выражение о том, что рай может быть расположен в саду, — это английская ересь, а оказалось, что именно с сада и начинается поверье о рае».

Публикуем перевод эссе Бенджамина Нойса об одном из важнейших концептов Жоржа Батая, в котором автор показывает, как низкий материализм (как и близкая к нему гетерология) разрушает границы дискурсов и философских систем, в чем состоит его принципиальное влияние на постструктурализм и на деконструкцию, а также почему его нельзя ограничить областью радикальной политики, как это делал сам Батай, или же сферой либидинальной онтологии, как это делает Ник Ланд.

https://spectate.ru/noys-bataille/

«Мыслить материю как различие означает мыслить материю нестабильной, и гностический дуализм отныне вписан в различие, которое никогда не достигнет стабильности логики. Это демонстрирует воздействие низкого материализма на оппозицию высокого/низкого как чего-то такого, что делает возможным само это различие и одновременно отличается от него. Заслуга Батая заключается в создании нестабильного дискурса, который сообщает эту возможность материи как различия, а также в подготовке культурной среды для переноса заразы низкой материи: Батай развивает заразную мысль точно так же, как растет и развивается вирус или бактерия».

С 23 мая по 4 августа на «Винзаводе» идет групповая выставка «Чего ты боишься?», которая представляет работы 28 художников и репрезентирует тему страха в искусстве. Николай Нахшунов рассказывает о проектах и задается вопросом, чего же боится российское современное искусство здесь и сейчас?

https://spectate.ru/you-afraid-of/

«"Чего ты боишься?" не могла не создаваться в атмосфере тревоги, но эта выставка именно о страхе, глубоко персонализированном чувстве, но возникающем в связи с нашим общим Настоящим; чувстве, которое стоит за нашей рассеянностью по разным углам мира, социальной атомизацией, но вместе с тем оживляющем старый нарратив: за дверью в наш дом, который мы построили, чтобы чувствовать себя безопасно, кто-то нас караулит, нечто тяжелое и большое, темно-синего цвета, и оно вот-вот выломает эту дверь с корнем. Это не обманчивое «головокружение от свободы», при котором мы точно не знаем о наличии гнетущей фигуры за дверью. Мы знаем, что наверняка она там есть или скоро придет, мы уже представляем ее очертания, просто опять же боимся их озвучить. Это точно не головокружение, но страх "потери головы"».

В апреле в «Открытых студиях» «Винзавода» прошла дискуссия, организованная художницей Еленой Шаргановой, о родных городах и локальной истории и памяти места. Художники, кураторы и критики делятся личным опытом через обсуждение проекта художницы «Лучезарный город», посвященный Нелидово — небольшому индустриальному городу в Тверской области. Также дискуссия дополнена социологическим исследованием Евгении Гольман, в котором она анализировала ответы посетителей «Открытых» на животрепещущие вопросы о настоящем и будущем родных мест.

https://spectate.ru/home-places/

В дискуссии участвовали Елена Шарганова, Евгения Гольман, Анастасия Хаустова, Майкл Арутюнян, Сания Саженская, Мария Сафронова, Александра Белякова.