​#ГазовыйГамбит У взрыва «Северного потока» долгая история, и как у всякой долгой истории, у нее есть одно преимущество. Она позволяет оценить происходящее не в абстрактных понятиях борьбы за демократию, а в системных категориях долгосрочных убытков и прибылей (затраты и эффекты), формирующих картину будущего. В категориях гибридных войн. Начиналась история с распада СССР и украино-российских газовых войн. После «геополитической катастрофы» 1991 года 95% всего газового экспорта России шло через Украину. Киев пользовался этим, не оплачивая газ даже по льготной цене. Если Россия ограничивала поставки, Киев производил «несанкционированный отбор». Проще говоря, воровал газ из транзитной трубы. Вину за срыв поставок Европа неизменно возлагала на Москву и «Газпром». Хотя воровство Украина не только не скрывала, но и признавала его своим правом. В 2000 году в интервью журналу Spiegel Леонид Кучма заявил: «Москва ежегодно перекачивает через нашу страну на Запад 130 миллиардов кубометров газа. Если здесь откачают миллиард кубометров — это же ничтожная доля». Первая газовая война грянула в 1993-94 годах, когда «Газпром» несколько раз ограничивал украинскую квоту. Вторая — в 1997-98 годах, тогда «Газпром» прекратил прямые поставки газа Украине, оставив лишь поставки в счет оплаты транзита. В 2006 году была остановка всех украинских поставок. А реперным (новая точка отсчета) стал 2009 год, когда Россия полностью перекрыла трубу, остановив и украинские поставки, и европейские, и воровство. Все эти «войны», несмотря на хронологию, носили общие (родовые) черты. Спусковым крючком всегда служили неплатежи Украины, а выход из кризиса всегда был сопряжен с политическими последствиями.