Март 1698 года. Дневник Андреа Лекорню (продолжение) «Вот как, — сказал государь. — И ведомо ли тебе было, что ты побил наследного принца?» «Нет, ваше величество, — сказал жених и, человек простой и прямой, добавил: — Но если б я и знал, то все равно сделал бы то же самое». На это государь справедливо заметил, что вред королевской особе — государственная измена и карается повешением. И тогда тот человек снова отвечал, что не изменил бы своего решения. «Вот как», — еще раз сказал государь. — «Стража! Ведите его в темницу. О казни распоряжусь после». Стражи ушли и увели за собой этого человека, который, если все было так, приятен мне своею гордостью. Тогда Анри, поняв, что отец его сделает ровно то, о чем говорит, бросился на колени перед ним и, приняв позу умоляющей Фетиды, просил помиловать своего недавнего врага: глупо-де повел себя, не сумел миром решить дело, пощади, отец! «Сын, — отвечал тот больше с огорчением, чем с досадой, — тебе многое дано, но с тебя много и спросится. Тебе не след других ставить в такое положение, в каком им придется жертвовать жизнью или честью. Иди, приводи себя в порядок и знай: тому человеку я велел дать пятьдесят монет за то, что научил тебя». Правда, к монетам было присовокуплено еще и обещание укоротить язык, если жених станет много болтать о случившемся, но, полагаю, он не стал, ведь историю эту Нана узнала от Золы, та — от мужа, Фредерика, а тот — от офицера, у которого выиграл в карты. #А