Разбираю тут свои дневники десятилетней давности (я эпизодически вела дневник с 2012 года, а с января 2022 делаю это каждый день) и вот что имею по этому поводу сказать: если вас посещают мысли вроде «Я ненавижу себя за то, что чувствую себя плохо», «Я не должна мучить близких людей своим вечным недовольством», «Хочу вообще ничего не чувствовать, эмоции зло» — не принимайте их как норму и по возможности обратитесь за помощью. Есть нехилая вероятность, что лет через 5 вы будете гуглить как вызвать скорую психиатрическую помощь, а по выходным запивать вином феназепам. Я бы, если честно, и не вспомнила. Всё, что было до переезда в Москву, законсервировалось в банке с розовыми стёклами. Приятно же иметь идеализированный островок прошлого, эдакий потерянный рай, где можно было гулять по лесам и рисовать каждый день. Не то что во взрослой жизни, где ты как будто принадлежишь кому и чему угодно, кроме себя. Но хроники беспощадны: да, вот тут всё хорошо, а вот тут смотри-ка — ожидание неотвратимого пиздеца на ровном месте. Что скажешь? Что значит «мир сошёл с рельс»? Листай дальше. Опа, созависимость. Ладно, мы тогда и слова-то такого не знали, но да, было больно, когда твою цельную личность скомкали до кусочка и приладили к своему эго. Причём боль же приятная такая была, трагически-надрывная, хоть кино снимай. Мы, кажется, так тогда и думали, что в кино живём, а эта боль — двигатель сюжета. Смотри-смотри: три страницы про то, что ты себя ненавидишь. А главное, за что? За то, что не тянешь уровень взваленных со всех сторон ожиданий? Так тянешь же. А, с недостаточно широкой улыбкой… Сорян. Так, далее. Ага. «Опять все выходные статьи по науке писала… Больше не могу, сложно, хочу всё бросить». Это называется «выгорание», но этого мы тоже не знали. Думали, раз впряглись в дело, надо оставаться в нём до конца, а то чё как эта. «От меня несёт унынием за километр. Я не могу радоваться. Я постоянно хочу плакать. Я не верю в себя. Я ничего не хочу. Я не воспринимаю хорошее. Я ненавижу себя за то, что со мной всё это происходит, а я поддаюсь, презираю себя за слабость. Я пытаюсь сдерживаться, чтобы не тревожить окружающих, но на самом деле мне всё равно, если однажды эта хмарь меня сожрёт». Ммм. Понятно. Почва для рефлексии, безусловно, благодатная: а если бы к психотерапевту обратилась? А если бы допустила мысль о существовании диплома другого цвета, кроме красного? Если бы вышла из отношений до наступления терминальной степени слияния, где стираются социальные роли и остаётся лишь «он(а) = всё»? Только вот дневник я вела не за этим. А за тем, чтобы в этой реальности, которую, по всей видимости, рандомно генерирует нейронка, фиксировать хотя бы крохотные кусочки «сейчас» — такими, какие они были в моменте, пока не смыло потоками новых данных. Сохранять что-то, что будет более близким к «тогда», чем воспоминания о воспоминаниях, записанных поверх воспоминаний, да ещё и пропущенные через нестабильный фильтр личного отношения. Очень отрезвляет, когда мозг в очередной раз попытается наебать: «Ой как было хорошо!» или «Как же было беспросветно плохо, просто пиздец». Ну и в целом дневник помогает отслеживать причины-следствия-закономерности, главное, ему не врать. А ещё в прошлое можно смотреть хорошим и любящим взглядом. Линейность времени под вопросом, так что кто знает — может, именно незримое доброе присутствие сегодняшнего тебя в каком-нибудь особенно чёрном дне пятилетней давности спасло тебя тогдашнего от чего-то непоправимого. Ну вдруг. #БортовойЖурнал