Я надеюсь, что тот, кто придумал неделимый кусок отпуска в 14 дней по ТК, знал что делал, потому что лично я за это время успеваю отрастить новую личность. С основной она синхронизирована на отъебись, ввиду чего не вдупляет, почему должна сейчас буковки лепить в текст. О прочих базовых функциях даже думать не хочу. Но это мелочи. Главное, что маленькая жизнь маленькой личности проигралась всеми оттенками: два южных города, прогулки до отвала ног, ничего тяжелее куска осетинского пирога в руках. Для контраста — сутки в полуотключке из-за старых проблем со здоровьем. Но попустило, и я даже умудрилась запрыгнуть в море на следующий (увы, последний) день. Стояние по горло в толще переливающейся воды среди мирно дрейфующих туда-сюда старушек в панамках казалось личным триумфом человеческого тела и духа. Ну и без сдвигов линзы моего внутреннего «Джеймса Уэбба» не обошлось. В этот раз она взяла фокус на медленность. Я давно замечала, что проношусь сквозь время и пространство настолько резво, что под конец дня всё, что коснулось сенсоров, сливается в разноцветный световой поток. При этом я не кручусь в делах, сроках и встречах. Восприятие расшаталось авансом — может, крепления повылетали ещё в первые четыре рабочих года, когда надо было мультизадачить или помирать, может, резьба стёрлась от привычки постоянно быть начеку в опасных отношениях. Чего уж теперь. Внутри так быстро, что когда я пытаюсь сесть за любимые занятия, какая-то часть мозга их уже мысленно завершила, а остальное вынуждено срочно подтягиваться. И вот вроде бы хочется забраться с планшетом в пледовый домик и не спеша выводить пиксельные линии и детали новых рисунков, но убежавшая вперёд часть мозга орёт, тычет пальцами в секундомер, как физрук на финише стометровки, и требует результаты (она-то уже проскочила тот отрезок, где полагается наслаждаться процессом). И ведь всё знаю, замечаю, пытаюсь замедляться, больше смотреть сквозь и вглубь всего, меньше суету наводить. Но медленность включается лишь пока я держу руку на рычаге, стоит отпустить — она затухает. И снова не получается воскресить в памяти, какой магазин на углу я пробегаю каждое утро. Первую неделю отпуска в моём поле зрения маячили горы, а вторую — море. Кавказский хребет, которому 23-28 миллионов лет, и Чёрное море, помладше — 7-8 тысяч лет. Когда постоянно живёшь рядом, особо не задумываешься, сколько они всего успели повидать. Но когда целенаправленно прилетаешь к ним за медленностью, то сразу понимаешь, куда смотреть. Это мои субъективные ощущения, но тем не менее: вокруг огромных и ебейше древних природных объектов совсем другое время. Более плотное, что ли, хоть бери обмазывайся. Как будто чем больше и старше объект, тем медленнее для него и всего прилегающего течёт время, даже если прилегает целый город. Я привыкла видеть большую часть своей повседневности в формате лего: одни конструкции рассыпаются и перестраиваются в другие, разрозненные кубики дрожат, множатся и растут вверх башнями, тонкие, хрупкие, отмирают и тут же рождаются. Кругом дискретность. В суете совсем забываю, что у реальности есть и другой формат — древние монолиты, изгибающие время и пространство так красиво и плавно, что дышать спокойнее. И не вспомнила бы, если бы не заставила себя целенаправленно в течение двух недель их наблюдать и представлять, в какие глубины протягивается их память. В Москве с морями и горами туго, так что на будущее выберу своим монолитом небо (особенно со звёздами) и, конечно, давно и бессознательно — лес. Думаю, ещё было бы интересно пощупать так сам город — как масштабный цельный организм, а не мельтешащий рассыпчатый тетрис. А слово «медленнее» за последние дни стало моим стоп-краном, который я дёргаю, когда несёт. Если не срабатывает, говорю себе то же самое, но по-японски: ゆっくり (yukkuri), и тогда проступает ещё один смысловой оттенок: «не спеша», как следует», «наслаждаясь». Вспоминаю, как моя японская хоумстей-мама советовала ゆっくり кушать, спать, гулять, а потом, уже по переписке, так же и работать, и думаю, как же чертовски она была права. #РеалитиЧек