Лето для меня — не самое любимое, но зато самое ностальгичное время года. Плавящиеся под южным солнцем безлюдные дворы, потрескавшийся под натиском корней деревьев асфальт, выкрученная на максимум яркость, колючая трава с зудящими в ней насекомыми, неровный загар по шорты и рукава футболки, раскалённые покосившиеся качели с облупившейся краской, зелёное, белое, жёлтое — вот фон, на котором прошло моё детство. Казалось, что пока все прячутся от беспощадных +35, город принадлежит только тебе. Лазь где хочешь, смотри, трогай. Всё, что найдёшь — твоё. В качестве бонуса — чугунная уверенность в том, что в какую бы сраку ты ни полез, город будет на твоей стороне и никому не даст в обиду. За семь лет в Москве я такого вайба почти не ловила — то ли улицы тут более причёсанные и оживлённые (а ебеня — более охраняемые), то ли я сама во взрослой суете завертелась. Было иначе, тоже волшебно. Но не так, как тогда. А сейчас меня занесло на юг Сибири, в город, очень похожий на мой родной. И как жмыхнуло внутри тем самым чувством. Ну чисто pov: тебя выпустили на улицу без присмотра и можно делать что хочешь. И вот я хожу по городу и, будто спрятанные ништяки, собираю забытые ощущения. Вот тут трава так же пахнет, как в то лето, когда мы с бабушкой поехали на летние каникулы в село и ползали по горам, собирая чабрец и шалфей. Сразу на выходе у подъезда начинаются лабиринты домов, залитых солнечным светом до слепящей белизны. Обычно такое яркое и тихое ассоциируется с «полуденным ужасом», но у меня — полуденный восторг. Время схлопывается до неподвижной точки, воздух застывает. Пусто. Хорошо. Дальше — многоэтажки вперемешку с частными избушками. Совсем как на соседней с моим домом улице. На окраине вдоль шоссе — внезапный пруд. Картинка совсем другая, только вот свет падает очень знакомо и сердце бьётся теми же ритмами. Целый район непривычно-глянцевых новостроек со всратой рекламой вдоль первых этажей. Та самая разновидность всратости, к которой испытываешь какую-то необъяснимую нежность. Пустырь — почти как тот, через который я в юности в заброшенную больницу-недостройку пробиралась. Правда, тут церковь и ЖК стеной, но если закрыть глаза и подставить лицо солнцу, а подошвы кроссовок упереть в усыпанную щебнем дорожку, то можно прорвать ткань времени. Крики стрижей в сумерках. Самый летний звук на свете. Полузаброшенное кладбище с развалившимся памятниками (а кое-где и вовсе грустными анонимными столбиками в полметра). Многие имена стёрлись. Могилы без опознавательных знаков почти неотличимы от земли, если не вглядываться. На всей территории из живых только я и стрекочущие в траве жучки. Спокойно и безопасно, место радо хоть какому-то вниманию. Укромный уголок вдали от городского пляжа. Можно сидеть у воды и собирать камешки, поглядывая на островок суши с одиноко торчащим из него столбом электропередачи — только ничего он уже не передаёт, проводов нет. Стоит себе покосившимся крестом посреди воды. Хорошо стоит, красиво. Несмотря на ощущение альтернативной вселенной, в которой всё похоже, но по-другому, собственное лицо города ничуть не стирается. Все локации, в которых я узнала что-то своё, при этом уникальны и, как ни парадоксально, визуально практически не похожи на места из моей памяти, разве что каркасами. Похожи лишь неосязаемые детали: светотени, обрывки запахов, тональности звуков, геометрия пространства, контексты, тактильность. Когда эти сигналы попадают на внутренний приёмник, на мгновение время теряет привычную (и выдуманную) линейность. В гиперповерхности настоящего момента открываются кротовые норы прямиком в тот-самый-момент. Как будто два участка пространства-времени склеиваются, как страницы книги, прорастают друг в друга словами и символами. Время и пространство сходятся в одной точке — сознании, и наступает момент узнавания. Сердце сжимает тоской по утраченному, но вот же оно всё, здесь, всегда рядом, в спрятанных в памяти крошечных деталях, из которых разворачиваются целые локации. Такой вот процесс перевода окружающего мира на наши собственные языки. #РеалитиЧек