«Ты странная» Вот вам идея для алкогольной игры. Выпишите на листочек имена всех-всех своих знакомых ever, тыкайте наугад, и если хоть раз слышали от него (прямо или за спиной эти слова) – пейте шот. Первую четверть века меня это бесило до скрежета зубовного. Во-первых, я себя странной не считала. Во-вторых, как сговорились, придумайте уже что-то новое наконец, вас в словаре русского языка забанили или вы какой-то коллективный разум или что. В-третьих, приходилось слышать такое и от объективно странных людей, что вообще необъяснимо *мем с человеками-павуками, тыкающими пальцами друг на друга*. Но с проработкой принятия собственной персоны оказалось, что этот ярлык можно повесить другой стороной и вполне себе с ним нравиться. Так и быть: если допустить, что я «странная», то это всё упрощает. Тогда мне легально можно целую кучу классных вещей, и это будет логично и гармонично. «Мне можно» – это волшебное заклинание, универсальный ключ от двери в подвал, где заперт настоящий ты. «Мне можно» перечёркивает любые сомнения в том, что ты не так живёшь/выглядишь/общаешься/работаешь. Мне можно заниматься своими книгами и рисунками, пока другие делают настоящие взрослые дела – я ж «странная», что с меня взять. Мне можно раскидывать таро, специфически общаться с окружающей средой и редактировать кое-что более занятное, чем тексты на работе – подобное заявление гарантировано отсекает целый пласт людей, ну а впрочем, что такого? Я странная, а они нет, всё ожидаемо, разноимённые заряды только в физике притягиваются. Они освобождают место для других людей, с моим зарядом. Можно одеваться как нравится, мазать блёстки на лицо и ебануто красить волосы – а что, странная же, вы сами так сказали. Что вы мне сделаете? И прекрасно чувствовать себя в деловом костюме и на каблуках – тоже. Пока не утихают бесконечные споры о том, что там по внешности, как надо и как не очень, я смотрю в зеркало и со смесью обречённости и вдохновенного предвкушения думаю: «Да делай что хочешь, всё равно уже известно, кем тебя посчитают». Можно в пятницу после работы безбожно накидываться в баре, «как все нормальные люди», а в субботу гнать на электричке в Подмосковье, чтобы поглядеть на какую-нибудь полуразрушенную богом забытую ебанину (а если повезёт, то и полазить). Не задумываться о том, что ты «как все» или «не как все» – эти категории перестают существовать, когда встаёшь под знамя «Ну ок, и чё». Можно избавляться от всего, что причиняет боль, и делать всё, что поможет чувствовать себя лучше (надеюсь, тут не нужна оговорка, что не за счёт благополучия кого-то другого, это вроде очевидно). Можно есть картошку фри с мороженым. Можно шутить про говно. Можно жить в своём личном мифе, определяя себя так, как считаешь нужным – ведь никто, кроме тебя, не знает, как лучше. Можно выражать свои чувства так, как получается. Можно не стыдиться ментальных проблем. Можно всё, что ты прячешь от других и от себя. Потому что ну а хули нет, если из амплуа «странной» уже не выбраться. Что теряем-то, господа? И вот когда выписываешь себе официальное разрешение быть странным и предельно снижать number of fucks given по этому поводу, наступает свобода, чистым воздухом заполняющая лёгкие и мягким бинтом ложащаяся на раны. Именно она много откуда меня вытаскивает и не даёт скатиться обратно. Если не получается избавиться от чего-то, то есть смысл за этим понаблюдать и попробовать встроить в свою личную экосистему – вдруг приживётся. Мы странные, нам можно. #БортовойЖурнал