– Я не умею ценить добро, которое для меня делают, – бубнила я, комкая в руках уже пятую по счёту салфетку, пропитанную слезами. – Вечно жалуюсь, даже сейчас. Самой уже противно. Всё ведь хорошо! – Значит, не всё, – заметила О. – Значит, кроме этого добра есть ещё что-то. Как думаешь? – Ммм… Может быть, – нехотя призналась я. О. не торопила. Знает, что мне надо помяться, решиться, натянуть самую беззаботную из всех своих улыбок. Самое сложное о себе я почему-то рассказываю с сияющим видом, даже на терапии. – Меня принуждают к тому, чего мне не хочется. Мне очень плохо, когда я делаю это, но я должна, мы же с этим человеком вместе. Отношения, все дела. Не только же мне в них должно быть хорошо. – Вообще-то это насилие, – встревожилась О. – Ну это слишком! Он же так для меня старается! Это слово вообще к нему неприменимо! – К нему целиком – нет, а к его действиям – да. Никакое добро не отменяет того факта, что тебе плохо. – Это другое! В отношениях надо идти на уступки! Ну вот, я просто опять нажаловалась, как эгоистка… – Нет, Сан. Если бы ты ею была, сейчас было бы гораздо легче. Остаток сеанса я пыталась убедить то ли О., то ли себя, что происходящее в тот период моей жизни не являлось насилием. Это у меня проблемы определённого психофизиологического характера, а те, кто желает добра, ни при чём. Прошло время и случилось то, что иначе как насилием и не назовёшь, в самом прямом смысле слова, с нотками статьи 131. О. об этом уже не узнала, потому что к тому моменту я бросила терапию. Никто не узнал. Даже я постаралась переписать память так, словно то было просто недоразумение. Как это связано с self-care? Напрямую. Вовремя сделанный выбор в свою пользу, а не в пользу «надо, чтобы другому было хорошо, иначе я бесполезна» – и кошмара бы не произошло. Забота о себе – это не заебаться до смерти, а потом прыгать в ванну с пеной и бокалом красного полусладкого и не ехать на ноготочки в слезах после ужасного рабочего дня. Забота о себе – это каждый день слушать и выбирать себя. Ванна не спасёт, если после неё бежишь обратно убиваться. Спасёт то, что регулярно, профилактично и долгосрочно. Кормить себя, когда не хочется. Гулять, хотя силы есть только лежать лицом в пол. Прекратить общение с долбоёбами, как бы дороги они ни были. Регулярно таскать себя к врачу, даже если ничего не болит. Говорить «нет». Следить, чтобы спина за столом не сутулилась. Высыпаться. Бросать нелюбимую работу. Спрашивать себя: «Как мне сейчас? Нравится ли мне то, как всё есть?» Не терпеть. Не приносить свои интересы в жертву. Всем, кто идёт этой дорогой – пламенный привет и наилучшие пожелания скорее с неё сворачивать. Я была там и вот спойлер: там в конце тупик и куча говна навалена. Жервтоприношения умело маскируются под уступки. Уступки – это перемены в себе, с которыми тебе ок и даже в радость. Жертвоприношения – это перемены в себе, после которых хочется то ли содрать с себя кожу, то ли умереть. Это насилие, и у него много уровней. Мне жаль, что раньше я считала это слишком громким словом, и весь мой селф-кэа сводился к тому, чтобы запшикивать раны новенькой селективкой за ползарплаты, купленной в утешение после очередного нервного срыва. Тупость, вбитая с детства: вот заболеешь, будет тебе и внимание, и кроватка, и варенье, а пока ебашь. Маленькие приятности – тоже важная часть заботы о себе, но это лишь кончик айсберга. Свечи, маски, чай, обновки, кино, etc – сопутствующие заземляющие ритуалы, эдакое «Я люблю тебя» для души и тела, сказанное в лоб. Я такое тоже поддерживаю и практикую, даже приложенькой с идеями поделюсь. Сказать «Я люблю тебя» близким людям получается не каждый день, хотя мы стараемся для них всегда, по мелочи и глобально. С собой это работает так же. Забота о себе может быть как очищающей, уютной и освобождающей, так и рутинной, неудобной и страшной. Не люблю фразу «кроме тебя самого о тебе никто не позаботится» – она как-то огорчает. Лучше так: даже в окружении самых классных и заботливых котиков только ты точно знаешь, как тебе лучше всего. Вот и не молчи. #БортовойЖурнал