Самое мерзкое во время критического состояния – отрицать самой себе, что оно реально. Несмотря на трясущиеся руки, онемевшие до невозможности ходить ноги, головокружение, разбегающиеся мысли, слуховые галлюцинации и душащий страх, что-то внутри подаёт голос: «Хватит притворяться». У меня это голос мамы в тот день, когда у нас случился очередной скандал. То ли от ярости, то ли от усталости, я схватила ножницы и замахнулась на неё, чтобы хотя бы так наконец донести: «Мне плохо». Ну а она... Она просто рассмеялась и сказала: «Ну давай. Хочешь в дурку уехать?». Сказала и ушла. Она уже даже не вспомнит тот случай. Мы сейчас вообще достаточно хорошо общаемся (потому что видимся раз в год) и не обсуждаем былое. А вот на моей правой руке до сих пор осталось воспоминание, как не добравшись до одной цели, я нашла другую. Замахнулся – бей. Естественно, я никому ничего об этом не сказала, потому что не хотела в «дурку». Но такой способ скинуть напряжение оказался рабочим, и я взяла его на заметку. Было мне, кажется, 14 лет. И вот, спустя еще 14 лет, как только мой мир даёт трещину, первое что я делаю – немедленно испытываю стыд за то, что заметила, как это произошло. Мне стыдно писать тексты, на которые потом кто-то будет смотреть и усмехаться: «Вот драма-то, господи, тоже мне». Стыдно врываться в чью-то повседневность ни с того ни с сего со своей проблемой, а ведь я чаще всего даже не могу объяснить, в чем она. Нам вдолбили, что объясниться непременно надо – ведь только так окружающие смогут рассудить, действительно ли ты нуждаешься в помощи (в идеале у тебя ещё и справка есть). Боль, по мнению большинства, должна быть обусловлена очевидными причинно-следственными связями, мысль/слово/событие должны иметь определенный вес, чтобы урон от них считался валидным. Мало кто знает, что внутри нас – склады с боеприпасами, которым достаточно одной крошечной искры, чтобы рвануть. И самое идиотское, что мы не давали согласия на то, чтобы всю жизнь таскать этот склад в себе, но пойди объясни. «Очередная пафосная простыня ни о чем. Чувствительная какая, поработать над собой не хочешь?» Работаю. Но пока что моей работы хватает на красивый и социально приемлемый фасад (ух, он такой классный, вы бы видели), да пару не сильно захламлённых комнат, а для всего остального есть транквилизаторы с водкой, разбавленной соком. Но когда-нибудь я перестану вешать маскировочные занавески и разгребу остальную часть этого дома, обещаю. На этом моменте мой внутренний критик умер от переизбытка драмы, ну и хорошо. У таких критиков – внутренних и внешних – тоже, скорее всего, есть своя драма, просто они по разным причинам стесняются себе в этом признаться, а возникшую в результате злобу выплёскивают на тех, кто не стесняется. Говорят, когда объясняешь что-то другим, сам запоминаешь лучше. Хочу это проверить, так что вот: Любая боль одинаково ценна. Нет никакого проходного балла на право ее испытывать. Если вам кажется, что с вами что-то не так – вам не кажется. Это серьезно. Не становитесь первыми в очередь на собственное обесценивание, она и так будет длинной. Договорились? #БортовойЖурнал