Под конец долгого летнего затишья Верховным судом были рассмотрены два отличных по фактуре дела. Начну с того, в котором был заявлен иск об исключении участника из ООО (определение тут). В свое время я приложил немало сил, чтобы данная мера стала работоспособной в российском праве и, конечно, с огромной радостью воспринял новость о новом судебном акте высшего суда в пользу исключения. В обсуждаемом деле требование обосновывалось тем, что ответчик неоднократно голосовал на общем собрании заведомо против интересов общества, мешал реализации основного проекта общества - завода, а также препятствовал смене директора, который вместо принятия мер, направленных на достижение основных целей, просто сдавал арендованные участки земли в субаренду на невыгодных условиях. Совсем как по учебнику, ответчик и директор были между собой взаимосвязаны (ответчик выдал директору доверенность и тот голосовал за него на нескольких собраниях). Суды первой и апелляционной инстанции, справедливо расценив поведение ответчика как причиняющее вред интересам общества, удовлетворили иск. Кассация все отменяет, выдав набор печальных штампов по этой категории дел: 1) исключение участника - это крайняя мера, которая может применяться лишь тогда, когда последствия действий участника не могут быть устранены без лишения нарушителя возможности участвовать в управлении обществом; 2) вред причинял директор, а не участник и наличие сговора не доказано; 3) не доказано, что деятельность общества была затруднена; 4) между участниками корпоративный конфликт, который не может разрешаться исключением. Эти фразы составляют золотой пантеон доводов судей, которым лень или по каким-то иным причинам не хочется удовлетворять иск. Особенно меня всегда умиляло указание на то, что это крайняя мера, при том, что было не понятно, где граница того, что исключать нельзя, пусть ещё похулиганит, а где уже все, казнить нельзя помиловать. В целом, эти не обладающие никакой правовой определённостью аргументы сильно подрывали перспективы соответствующих исков. В Обзоре ВС РФ 2019 г. по хозяйственным обществам даже были сделаны разъяснения о том, что возможность исключения участника не зависит от того, могут ли быть последствия действий (бездействия) участника устранены без лишения нарушителя возможности участвовать в управлении обществом (п. 9 Обзора), как и о том, что корпоративный конфликт не препятствует исключению участника (п. 7 Обзора). Однако все разъяснения, как известно, малоэффективны, когда не обеспечены хорошей взбучкой в виде отмены судебных актов. В этом смысле практике по корпоративным спорам похвастаться нечем, дел за год передается в ВС РФ для рассмотрения по существу не больше 5-10, а за весь период существования ВС РФ по исключению участника было рассмотрено, кажется, всего два дела - в 2014 и 2015 годах, первое из которых и вовсе было дезавуировано п. 7 Обзора 2019 г. Сам текст определения не содержит каких-либо новых правовых позиций, но ценен прежде всего тем, что дает сигнал тем судьям, которые продолжают грубо игнорировать разъяснения ВАС РФ и ВС РФ в отношении исключения и писать отписки, которые непонятно, как опровергнуть. Это важно прежде всего потому, что исключение участника на данный момент ‐ единственный способ разрешения корпоративного конфликта, существующий в российском праве, т.е. мера, позволяющая решить не ситуативные нарушения (причинение убытков и вывод активов), а именно - избавиться от недобросовестного участника, который мешает работать обществу. Всех интересующимся данным способ разрешения корпоративного конфликта адресую к своей монографии и комментарию к Пленуму ВС РФ № 25 в части правил об исключении.