Надо ли говорить, что предлагаемое ВС толкование делает почти любую сделку потенциально оспоримой, а процесс квалификации крупных сделок становится сродни угадайке. Такое понимание крупных сделок не имеет никаких прецедентов в зарубежном праве. 3. На этом абсурд не заканчивается. Даже если отвлечься от того, что ВС говорит о крупной сделке абстрактно и вернуться к кейсу, надо сказать, что доводы о главенстве качественного критерия, конечно, никогда не предполагали, что на этом основании должны оспариваться сделки, не влияющие на основную деятельность общества. Речь всегда шла о ситуациях, когда сделка, не попадающая под количественный критерий, в действительности приводит к прекращению или изменению основной деятельности. Подход ВС означает, что сколь бы мелким не был вид деятельности, которым занимается общество, любое отчуждение, которое приведет к его прекращению, должно рассматриваться как крупная сделка. Я не знаю ни одного примера правопорядка, где это так. 4. Наконец, о защите добросовестных контрагентов. Как известно, для оспаривания КС, нужно доказать знание другой стороны сделки о том, что она была крупной и не была одобрена. Суды это упоминали как основание отказа в требовании. Кстати, не самый известный факт заключается в том, что в зарубежных правопорядках, на которые так часто ссылаются при анализе нашего института крупных сделок, со всеми эти красивыми словами про качественный критерий, сделку, совершенную в нарушение правил о крупности (их функциональных аналогов), нельзя оспорить либо же оспаривание предполагает невероятно высокий уровень доказывания знания другой стороны сделки о нарушении. По тем же стопам шло и российские регулирование. У нас появился качественный критерий, который вообще-то сложно оценить со стороны контрагентов, поэтому с них снималась обязанность по проверке сделки на предмет крупности (п. 18 Пленума N 27). Что же делает ВС помимо того, что игнорирует собственный пленум? Просто не пишет о знании контрагента о том, что сделка крупная, и о том, что она не одобрена. А здесь этот вопрос явно непростой, потому что контрагентом выступало общество, в УК которого вносится вклад, и его знание о том, что сделка крупная, строго говоря, доказать почти невозможно. Таким образом, новая позиция ВС подрывает правовую определённость, поскольку с обратной силой отменяет количественный критерий КС, а также делает процесс квалификации таких сделок непредсказуемым (если совсем честно, невозможным) до момента совершения сделки и наступления её последствий. А контрагенты остаются без возможной защиты в виде ссылки на свое незнание.