Вопрос «средних держав», который сегодня обсуждался на Astana think tank forum, непростой и дискуссионный. Существует мнение, что Казахстан ошибочно причисляет себя к этой когорте государств, так как к средним державам обычно относят Канаду, Иран или Южную Корею по размеру армии или силе экономики. Но сама концептуализация «средних держав» проблемная – рассматривать ее только через «физические» критерии было бы ошибкой. Впрочем, и опираться только на дипломатическое поведение сложно – можно артикулировать те или иные вопросы на международном уровне, но не находить должной поддержки, не пользоваться влиянием. Вопрос символического капитала здесь не менее важен, чем размер ВВП. Если говорить конкретно про Казахстан, то в нашу пользу играет ряд факторов. Как правило, принято проблематизировать наше географическое положение между Россией и Китаем, двумя великими державами. Однако их внимание к региону и к Казахстану в частности, в том числе из-за богатой минеральной базы, факторов приграничной безопасности, создает ситуацию, в которой мы за счет этого получаем больше значения. Вхождение в список ключевых экспортеров углеводородов (добавим сюда же уран, редкоземы и другие металлы) и инвестиционные отношения с США и ЕС действуют аналогичным образом – благодаря подобной сумме интересов ключевых центров силы наш голос слышнее. Наше экономическое лидерство в Центральной Азии позволяет нам говорить от лица региона, репрезентировать интересы других государств, которые доверяют нам вести диалог, в том числе и за счет наших традиций дипломатии, сформированных за последние 30 лет. Может, мы и не располагаем ВВП или армией, как в странах ОЭСР, однако в нашем случае факторы несколько другие – и не менее важные. Сегодня президент говорил про мультилатерализм, и мы, наверное, в числе наименее идеологизированных держав в вопросах внешней политики. Даже вхождение в региональные военные и экономические блоки не мешает нам действовать исходя из собственных национальных интересов, считаясь только с объективной реальностью. И наш интерес в реформе Совбеза ООН, например, поэтому наименее корыстный – чем более предсказуем мировой порядок, тем нам лучше, так как эта среда позволяет всем участникам извлекать больше экономических выгод и сохранять собственную инвестиционную привлекательность. Речь не про доминирование, а про выверенный баланс сил, которого в последние десятилетия не хватало. Что, собственно говоря, и привело к обострениям международной обстановки и росту вооруженных конфликтов. В этом, к слову, и зона нашей ответственности как средней державы, если уж мы решили себя причислять к этому клубу стран. Сейчас, когда российско-украинский конфликт исчерпан в военном отношении и в случае эскалации приведет только к войне на полное уничтожение, лучшее время для дипломатии. Средние державы наиболее заинтересованы в том, чтобы появилась реалистичная платформа для переговоров, и обе стороны смогли договориться если не о полном прекращении боевых действий, то о минимизации их интенсивности и сокращении жертв среди гражданского населения / ударов по критической инфраструктуре. Поэтому президент уже второй раз говорит о поиске наиболее приемлемого и реалистичного сценария прекращения войны, в котором заинтересована значительная часть Большой Евразии.