я сижу на кутузовском, пятница, вечер с разбитым телефоном в руках сижу, никем не замеченная в слезах мои уши обуты в большие наушники только в них тишина и шумоподавление курю яблочный чапман как птушница или студентка британки заочного отделения я сижу на кутузовском у метро и плачу от обиды на тебя и от саможалости ты для меня столько же значишь сколько при диабете второго типа сладости я все сижу, мимо летящие электробусы подходит беззубый и беззвучный старик снимаю уши, оглушительно просит папиросу плачешь, говорит,  в ответ хлюпаю носом обидел кто, спрашивает, я киваю он делает жест клюющими пальцами говорит: "наши враги всегда страдают" а я не хочу, чтобы ты был страдальцем это говорю, сделал не враг кто же тогда, друг? тогда ты возьми и прости а я не знаю как дописать этот стих наверное, так: сразу же после подходит бродяга выходи, красивая, за меня замуж на боку у него дырявая ржавая фляга и велосипедная рама потом из цыган очередь как на кладбище в троицу если умру, кто-нибудь наверное, расстроится вот остается намоленная последняя сигарета в пачке бумажной разбит телефон и камера дульно-передняя но это совсем не важно