Бывают у Дилюка Рагнвиндра хорошие дни, но бывают такие, что от начала до конца полны горечи. Обычно они начинаются с ранних подъемов из-за снов, в которых всегда есть его отец — Крепус Рагнвиндр.
Сегодняшний день был как раз таким. В свой выходной Дилюк проснулся, когда за окном только светало — пасмурная погода едва освещала комнату в холодные тона. Под боком мирно спал Кэйа: такой уютный, тёплый, домашний, вызывающий желание крепко обнимать и защищать от всех невзгод. Обычно Дилюк вставал позже, поэтому нечасто мог застать такую картину. Сегодня же она была наградой за его сны.
Сны. Отец.
Возможно, лучше бы это был кошмар. Иногда сны о светлых детских годах ранили глубже. Прекрасные воспоминания о том, как Крепус обучал его виноделию, как учил обращаться с птицей и как смотрел на него в день посвящения в капитаны.
Сон не шёл. Дилюк решил спуститься вниз, тихо вышел из спальни, чтобы не будить Кэйю и направился на кухню за горячим чаем с травами. Аделинда сделала новый сбор, который действительно успокаивал и был очень приятным на вкус.
Заварив чай, Дилюк так и стоял, оперевшись на стол, пока не услышал позади покашливания.
— Ты уже пару минут просто держишь кружку в руках и смотришь на неё. Всё хорошо? — Руки вокруг талии, поцелуй в шею, а ответ тишина. — Я рядом.
— Сходишь со мной в одно место?
— Хоть на край света.
— Спасибо.
Привычная дорога в Мондштадт, приветствия со стражей и жителями. Дилюк купил букет цветов у Флоры, и тогда Кэйа начал понимать, куда они идут.
— Привет, пап, — тихо сказал Дилюк, положив букет на могилу. — Мы… — Он всё не мог собраться с мыслями, пока не почувствовал, как рука Кэйи начинает сжимать его собственную в знак поддержки. — У нас всё хорошо.
Во время странствий Дилюка Кэйа приходил сюда довольно часто. Иногда чтобы молча посидеть, а иногда наоборот — выговориться или задать вопросы, на которые он никогда не получит ответ. Но чаще всего Кэйа молился: «Вы присматривайте за ним, ладно? Кто, если не вы? Он должен жить».
За все годы он многое говорил у могилы Крепуса, у Дилюка же такой возможности не было. Поэтому во время совместных посещений Кэйа обычно молчал, обнимал или держал Дилюка за руку и слушал, а про себя говорил: «Не знаю, что вы думаете, смотря на него с небес, но гордитесь им, пожалуйста. Он через столькое прошёл, о чём я могу только догадываться, но остался человеком, остался собой».
Из мыслей его вырвала голова Дилюка, что легла ему на плечо.
— Город очень любит Кэйю, отец. И я. Люблю.
Думая о своём, Кэйа пропустил часть речи Дилюка, но эти слова вызвали в нём такую бурю чувств, что он крепко обнял любимого, да так и остался стоять.
Возвращаясь с кладбища, Кэйа спросил:
— Тебе лучше?
— Да. Спасибо, что сходил со мной.
— Всегда. Не ты один любишь поговорить с ним, — выражение лица Дилюка сменилось на удивлённое. — Да. Когда ты ушёл, я часто приходил сюда поговорить.
— Кэйа…
— Впервые после той ночи именно здесь расплакался, как маленький мальчик. Пришёл сюда после кошмара и осознания, что ты можешь не вернуться. На утро я забрал твой глаз бога из архива Ордо. С тех пор кошмары мучали меньше — знание, что старик присматривает за тобой, а глаз бога сияет на тумбочке рядом с моим, действительно помогало. Ладно, что-то я разговорился, — Кэйа уже начал уходить вперёд, как его схватили за руку.
— Спасибо.
— За что?
— За всё, Кэй, за всё, — Дилюк обнял его и уткнулся в шею.
— Это тебе спасибо. Спасибо, что вернулся, что посещаю только одну могилу, а не две.
#luckae #kaeluc #аушки