Лена Климова отвечает на ваши вопросы Часть 17/18 Вы в «Дети-404» и на этом канале — это как будто два совершенно разных человека. Вам откликается эта мысль? Что заставило вас так радикально измениться? Время и опыт. Я была моложе, горячее и наивней. Я совершила ошибку: поддалась смелой надежде. Что мы действительно можем что-то глобально изменить. Что закон о пропаганде НСО среди несовершеннолетних не примут. Или отменят. Что кто-то осознает, что подростки не «становятся» гомосексуальными из-за пропаганды и дурного влияния, что им нужно принятие и помощь. Что термин «пропаганда» в отношении половой ориентации бессмысленен. У нас не вышло. Но вышло другое. Тысячи подростков, которые смогли выговориться и получить помощь. Иногда они пишут мне. Рассказывают, как сложилась их жизнь. Многие уехали за границу, получили профессию, построили семью — которая в РФ не признаётся. Говорят спасибо. Тогда я думаю: ну разве этого мало? Есть ли у вас опыт психотерапии? Нет. Я не обращалась за помощью к психологам, психотерапевтам или психиатрам. Не думаю, что они способны улучшить мою жизнь. Проблемы в ней в основном порождены системой, в которой я вынуждена существовать. Систему быстро изменить невозможно. Остаётся приспосабливаться. Это я умею и сама. Как не опускать руки и что делать, чтобы они не опускались слишком уж часто? Как ты восстанавливаешься и справляешься с давлением, осознавая риски? Что вы можете посоветовать людям схожей с вашей идеологической позицией, которые застряли в этой стране и не имеют возможности отсюда свалить? Спрошу про бытие негетеросексуальной женщины в современной России. Где вы находите силы на свою работу? Какие поддерживающие практики вам помогают? Есть ли у вас советы для негетеросексуальных женщин в России сейчас? Я скажу, что я сделала. Возможно, вам это не понравится. Но это мой опыт. Чтобы не опускать руки, надо опустить руки. Надо лишиться надежды на светлое будущее. Я задала вопрос «А что, если так будет всегда?» Всегда до конца моих дней? Так — или даже хуже? Если бы я это знала — как бы я стала жить? Если бы вы это знали — как бы стали жить вы? Я ответила на этот вопрос. И живу. Ем вкусное, ношу удобное, стараюсь ценить себя, поддерживаю близких — потому что лишиться надежды не значит махнуть на всё рукой. Нахожу силы в ярости и презрении — потому что лишиться надежды не значит забыть о том, что нормально, а что нет. Делаю своё дело — потому что лишиться надежды не значит бездействовать. Я всё равно хочу узнать, что будет дальше. Хочу изменить то, что способна. И ещё. Я всегда помню, что 1) в моей жизни есть смысл и 2) у меня всегда есть выбор. Никто не отнимет моего смысла даже в самых ужасных обстоятельствах. Нико не отнимет у меня выбор, пусть этот выбор не так велик. Но его делаю я. Я. Недавно я впервые посмотрела видео об эксперименте Милгрэма. Раньше только читала о нём. Я увидела запись эксперимента. Как вёл себя экспериментатор, который притворялся учёным. Что отвечал «учитель» — реальный человек, над которым и проводили эксперимент. Когда «учитель» начинал сомневаться, стоит ли причинять боль «ученику» и всё сильнее бить его током, «учёный» говорил «учителю» одну из заготовленных фраз: — Эксперимент требует, чтобы вы продолжали. — Я отвечаю за последствия всего происходящего. Продолжайте, учитель. — У вас нет выбора. Продолжайте, учитель. И были «учителя», которые, услышав это, чесали в затылке — и продолжали. Продолжали причинять боль другому, потому что им так сказали. А потом объясняли: «ну мне же велели продолжать... мне сказали, что так надо...» Таких было большинство. А были «учителя», которые отвечали: — Что значит «у меня нет выбора»? У меня всегда есть выбор. И я выбираю в этом не участвовать. Я думаю, как они правы. Выбор есть всегда. Даже у нас. Здесь и сейчас. Даже в кабине самолёта, захваченного террористом, который решил самоуничтожиться и прихватить с собой сотни тысяч мужчин и женщин. Я помню об этом в самые чёрные дни; к сожалению, их больше, чем хотелось бы. У меня есть смысл. У меня есть выбор. Всегда. У вас тоже. Пожалуйста, держитесь.